Вчера она не заходила к Джошу, потому сегодня нерешительно замерла перед дверью его комнаты с ведром воды и шваброй. Скорее всего, он еще спал, как и остальные. Вампиры просыпались поздно, не раньше трех-четырех часов пополудни. Единственным праздношатающимся по дому с самого утра всегда был Джеймс, собственно, он и помогал со всем. Временами Лина задавалась насущным вопросом, а кто убирался и готовил здесь до нее, неужели тот пропитый насквозь вампирюга, которого она прикончила в первый день? Может, поэтому Джош и решил ее оставить, так сказать, из рациональных побуждений равноценной замены, не принцу же готовить и дом надраивать. «Вот зараза», — даже восхищенно подумала Лина, приняв мысль как факт, почему-то это показалось ей самым вероятным сценарием. Она еще раз взглянула на дверь, глубоко выдохнула и прошла мимо, решив пока не тревожить Его Высочество. Мало ли проснется в плохом настроении, лекции еще читать станет, станется с него, да и после их последней встречи являться перед Дагером было как-то боязно. Лина стеснялась. Ей чудилось, что тогда он все понял: как он ей не безразличен на самом деле, как хочет она простой ласки и внимания, что ей стыдно за эти чувства к вампиру. Он же нечисть, да еще и удерживал ее здесь насильно, клеймо поставил, а она влюбилась как полная дурочка. Кажется, умные люди это называли стокгольмским синдромом. Лина не была уверена, что хотела бы знать точное определение.
Она также пропустила комнату Леона и Кристофа, где обосновался Энви, она понятия не имела. Впрочем, непосредственными жилищами вампиров обычно занимался Джеймс, она же присматривала за общими комнатами. Время за уборкой пролетело быстро, на обед Лина решила запечь индейку и отварить спагетти, если сделать еще салат, то на всю голодную ораву хватит. К счастью, кулинарных изысков не требовали, прекрасно осознавая, что охотница и так работает на пределе своих возможностей, рецептов сверх обычных она не знала, да и знать не хотела. Ее тренировали не для того, чтобы она стала кухаркой или уборщицей, как так вышло, что теперь она прислуживала мало того, что в чужом доме, так еще и у вампиров? А ведь была наследницей клана. Лина тяжело вздохнула, запихнула индейку в духовку и вздрогнула, услышав настойчивый стук в дверь. За порогом обнаружился невысокий человек (человек ли?) с седыми усами. Охотница узнала его, с неделю назад он приходил снять мерки с Джоша и зачем-то с нее, в его руках покоились три большие и широкие коробки, перевязанные красными лентами. Лина хотела забрать подарки, но человек испуганно, но непреклонно покачал головой.
— Нет-нет, — быстро пробормотал он. — Я должен удостовериться, что костюм сядет, как надо. Его Высочество еще не проснулся? Подожду.
С юркостью, сложной ожидать от человека его возраста, он протиснулся в гостиную и присел на диван, аккуратно устроив коробки у себя на коленях. Казалось, он боялся выпустить их из рук. Лина пожала плечами и отправилась дальше заниматься своими делами. Через полчаса она вновь заглянула в гостиную, человек все так же сидел на диване, не шелохнувшись, охотнице стало его жаль, но повлиять на скорость пробуждения кровососов она не могла. Вернее, могла, но отвечать за последствия вряд ли бы стала. Еще минут через сорок вниз спустился заспанный Кристоф, широко зевнул, усмехнулся набок, увидев гостя, и прошлепал на кухню за традиционной чашкой кофе. Когда вампир покончил с завтраком, то кивнул человеку, и тот, осторожно переставляя ноги, последовал за ним наверх. Что у них там происходило, Лина не знала, но временами до нее доносились громкие возмущенные вскрики Кристофа, явно перечившие кому-то. Видимо, препирались по поводу костюма. Как поняла охотница, Кристофу нравился один вариант, а кому-то другому — иной, и все бы ничего, но в конце концов пришли и по ее душу. Властно схватив за локоть, Лину запихнули в комнату к Джошу, где собралось все население дома, отчего комната стала казаться слишком маленькой.
Джош стоял в темно-синем камзоле под цвет его глаз в стороне, он придирчиво осматривал новый костюм в напольном зеркале. Ему шло. Золотая нить окаемки, мягкая линия рукавов и отороченные складки — все на нем казалось уместным и правильным, сейчас морой действительно напоминал настоящего принца из сказки, Лина невольно залюбовалась, но острый окрик привел ее в чувства, заставив испуганно оглянуться.
— Раздевайся, — скомандовал Кристоф.
— Э? — Лина ошарашенно уставилась на него как на врага народа.
— Раздевайся, говорю.
Почему-то никто его не остановил. Охотница напряглась, приготовившись отбиваться от негодяя, человек рядом негромко кашлянул и предложил пройти за ширму. Лина попятилась, вперившись спиной в гору-Джеймса, оказавшегося позади. «Окружили». Ладони похолодели, сердце пропустило пару ударов. «Оргии только через мой труп». Ее бесцеремонно схватили и толкнули вперед, она лишь исступленно вскрикнула, внезапно оказавшись за ширмой и вытащив кинжал, запрятанный под одеждой, она с ним не расставалась, но никто не собирался заходить к ней. Вместо этого участливая рука портного подала ей коробку. Лина неохотно приняла подарок, разумно рассудив, что если этим идиотам что-то взбрело в голову, то от нее не отстанут, и лучше выполнять их пожелания по своей воле, чем будут заставлять, поэтому она переоделась, периодически оглядываясь по сторонам. Ткань платья легла мягко и невесомо, опутав линией кружев и вуали, оно идеально село по фигуре. Кое-как справившись с жемчужными застежками, Лина вышла из-за ширмы, подошла к зеркалу и встала рядом с Джошем. Дыхание перехватило.
Она узнала, вспомнила. Охотница видела точно такое же платье в ее сне, Джош носил похожий костюм, они разговаривали, и он просил немного подождать. Повеяло холодом. Лине не нравились эти сны, они казались слишком реальными, слишком невесомыми, просыпаясь, ее прошибал холодный пот, и дико болела голова.
— Вы прекрасно выглядите, мисс Винтер.
Джош был спокоен и собран, словно не так давно его сердце не пронзили кинжалом. Лина сдержанно кивнула, у нее отнялся язык, рядом звучали чужие голоса, но она слабо понимала, о чем они говорят. Будто в трансе она прошла обратно за ширму, молча переоделась, отдала платье и также без единого слова вышла из комнаты. Вампиры все еще что-то оживленно обсуждали, но ей не было до того дела. Охотница спустилась вниз, налила стакан холодной воды и залпом выпила. Что-то было не так, что-то в этом наряде было не так, оно тревожило ее, заставляло обливаться холодным потом… Что-то в глазах того, кто был рядом с ней. Тогда, во сне, когда они стояли близко, когда она обнимала его, когда он повернулся к ней и улыбнулся, когда прижал ее ладонь своей… Глаза. Стакан выпал из рук, разбившись на пару крупных осколков и десятки мелких. Его глаза. Во сне они были ало-черными.
========== 21. Его безразличие ==========
Лина присела на корточки, принявшись собирать осколки в тряпку. Во сне у вампира глаза были насыщенного темного винного оттенка, алое мешалось с черным, в очередной раз накатило воспоминанием, как морой повернулся к ней, обнял, отчего обдало холодом. Палец соскользнул, стекло надрезало подушечку. Лина ойкнула, отложив тряпку, быстро промыла ранку, на коже выступила капля крови, охотница слизнула ее, ощутив яркий медный привкус. Теперь казалось, что во сне видела не Джоша. Да, он был похож на него как две капли воды, но, все-таки, не он. Тогда кто? И значит ли это, что во всех остальных снах тоже был не он? Лина достала из навесного ящика пластырь, заклеила им ранку и принялась обратно за уборку осколков, она почти закончила, когда в окна ударили корявые ветки дерева, зарядил дождь, он не прекращался второй день. Пришлось быстро доделать начатое и закрыть распахнутые ставни. Охотница устало смерила взглядом тяжелые капли, налипшие на стекло, приносившие умиротворение, успокаивавшие мысли, ее мечты скользнули куда-то далеко за пределы дома-клетки, в котором она так привыкла находиться.