Лина помотала головой, он в ответ усмехнулся, явно не поверив, однако допрашивать дальше не стал, вероятно, не с руки было узнавать прямо напротив самого принца. «Вот и славно». Меньше знает, крепче спят все остальные. Охотница осмотрелась, неловко обхватила себя за талию, прижавшись к стене в самом углу, постаравшись максимально спрятаться от заинтересованных взглядов. Обсуждать то, что произошло между ней и Джошем, она не хотела, и была бы признательна, если бы эта тема больше не поднималась. В конце концов, это их личное дело.
Несколько минут провели в тишине, Лина думала о том, как бы провалиться под землю, вампиры молчали, занятые своими делами. После ввалился Кристоф, его приближение всегда легко узнавалось задолго до того, как он сам появлялся в дверном проеме. Он грязно ругался, что громкий голос заполнял узкую лестницу, и явно отчитывал Джеймса за очередные провинности, которых всегда было предостаточно. Вскоре в комнате показался и сам обладатель голоса, за ним по пятам тащился несчастный оборотень, держа на спине тяжелый железный ящик, обмотанный цепями. Лина еле успела отскочить в сторону, чтобы ее не зашибло углом. Ящик бухнулся на пол с протяжным гулом, Кристоф отвесил Джеймсу знатную затрещину, что оборотень отлетел в сторону и впечатался лбом в край стола. Охотница чуть не бросилась проверить в порядке ли несчастный, но тот спокойно поднялся, только потерев ушибленный лоб. «Точно. Не люди». Странным оказалось осознание, что она до сих пор так и не смогла привыкнуть к нечеловеческим здоровью и силе окружающих, которым не страшны обычные людские напасти. Что, надо сказать, оставляло отпечаток на их поведении.
— Тупое животное, — рыкнул Кристоф с явным намерением еще и пнуть под ребра Джеймса, но Джош остановил его звучным «Хватит» и звонко захлопнул книгу, которую читал.
— Готово, — в этот же момент просигналил Энви, затушив огонь. — Давайте.
А в следующую секунду Лину подхватили под руки и потащили вперед, сначала она даже не поняла, что происходит, а когда осознала, вскрикнула и начала брыкаться.
— Пусти, отпусти меня! — вскричала она, силясь укусить хоть кого-то, но вышло только заехать пяткой по колену оборотню.
— Не рыпайся и заткнись, — зло прошипел Кристоф, засунув Лине в рот платок, чтобы она смогла только мычать. — Ради тебя стараемся.
Охотница протестующе пнула его в живот, но это только усилило давление: Лину положили на стол, на руках и ногах щелкнули оковы, которые раньше удерживали Джоша. Охотница жалобно и протестующе воззрилась на мороя, он только отвел глаза, словно и хотел бы помочь, но не мог. Кляп во рту не прибавлял уверенности в том, что все обойдется.
Энви снял с огня зелье, перелил его в большую чашку и подошел ближе, нависнув сверху. Лина услышала, как лязгнули цепи, и в ужасе замерла. Леон двинулся к ящику, нагнулся, а потом раздалось негромкое потрескивающее шипение: из ящика показалась голова громадной рогатой змеи, она покачнулась и расправила золотой капюшон, кинувшись вперед, но остановившись под тяжелым взглядом вампира. Леон крутанул пальцем в воздухе, и змея повернула голову, ее глаза сияли рубинами, в них полыхало далекое пламя. «Сейчас нападет». Охотница нервно дернула ногой — змея высунула раздвоенный язык, покачнулась и перевалилась туловищем на стол, чешуйчатая кожа коснулась ноги, даже через джинсы чувствовался мороз, пробежавший от прикосновения по лодыжке. Лина протестующе замычала и подалась назад, облившись холодным потом, но змея неукоснительно ползла к ней выше.
Над головой возникла тень, Энви разорвал рубашку на груди охотницы одним движением руки, сорвал с шеи бинт и обильно выплеснул на рану и ключицу противное варево, вязко растекшееся густым маслом, прилипшее к лямкам бюстгальтера, окунувшее душным и густым запахом. Змея, зачуяв его, ускорилась, навалилась сверху, прижав к столу. Если бы тварь надавила чуть сильнее, то с целыми ребрами пришлось бы попрощаться. Ясные мысли совсем скоро покинули голову, сменившись животным страхом: перед самым лицом змея разинула огромную пасть, продемонстрировав два длинных клыка и красный язык, похожий на разрезанную надвое ленту. Лина инстинктивно и безуспешно попыталась увернуться, с губ сорвался заглушенный кляпом крик, когда укус пришелся ровно на место, где фиолетовыми венами горела жуткая рана. «Больно!» Чертовски больно, будто тело пронзили два острых шипа, пробили мясо до кости. Охотница изогнулась в спине, но тут же упала обратно под тяжестью омерзительной туши, капюшон змеи раздулся сильнее, по золотым карманам расползлись красно-фиалковые линии, налитые кровью. Под кожу что-то проникло, оно огнем расползлось по телу, сковало мышцы, уничтожив сопротивление, теперь Лина могла лишь смотреть вперед, видя мозаичную чешую, слепленную из неровных кусков. Казалось, время остановилось, стерло все мысли и желания, воспоминания, оставив только нестерпимую белую боль, заполнившую существо. Охотница думала, что потеряет сознание, она надеялась на это, но того не произошло.
Наконец, змея подняла голову, дав встретиться с ней взглядом, алые глаза твари налились сиреневым, клыки окрасились в черный. Длинный язык скользнул по подбородку Лины, и почудилось, что на задворках сознания поселился странный шепот, неразборчивый и тихий, неясный и повторяющийся, знакомый, словно разговор со старым другом. И когда охотница почти смогла разобрать слова, змея вдруг осыпалась золотым песком, оставив после себя лишь один увесистый клык. Энви деловито подхватил его и закинул в банку с прозрачным раствором, клык зашипел, окрасив воду в густой алый цвет. Вампир, сморщившись, вылил жидкость в стоявшее на полу ведро и еще раз залил раствором. Он повторил эту процедуру несколько раз, после чего клык очистился и стал прозрачным, только после этого Энви вновь закинул его в принесенный ящик.
Лина наблюдала за происходящим с отрешенным равнодушием, она не сразу заметила, что кандалы сняли. В голове поселилась звонкая пустота. Чьи-то руки аккуратно промыли рану, на шее что-то зашипело белыми пузырьками, охотница словно не слышала. Ее подхватили, отнесли в комнату Джоша, аляповатую и безумно-цветную, Лина вяло взглянула на вампира, присевшего рядом.
— Вам нельзя оставаться одной, — тихо произнес он.
Охотница не ответила, она вообще еле расслышала сказанное, весь звуковой фон поглотил шепот, чудившийся повсюду; он вылезал из-под мебели, крался из темных углов, огибал спинку кровати. Холодная ладонь легла на скулу, мягко прижалась к щеке, Лина безразлично закрыла глаза, отдавшись во власть серого мира, которого так давно не видела. Тень не поглотила ее, но будто сама она стала частью Тени, прониклась ей, научилась дышать ее воздухом и слышать ее существ. «Шумно». Теперь Лина поняла. Раньше она думала, что Тень — пустое и холодное место, путанное, полное серой воды. Какой глупой она была! Тень была вовсе не такой, ее наполняла жизнь, она струилась в потоках силы, в обитавших здесь духах и мыслях, в осязаемых чувствах и эмоциях. Тень не поглощала, она раскрывала, делала ярче спрятанное и притупляла мишуру привычной жизни.
— Красиво, — тонко выдохнула Лина. — Оказывается, здесь так красиво.
Впервые за все время Джош усмехнулся. Но охотница не поняла, почему, только ее это и не волновало. Сейчас ей было хорошо, а остальное не имело значения.
========== 27. Его тепло ==========
Снились удивительные сны. Раньше они казались кошмарами, но теперь все изменилось, словно вместе с загрязненной кровью змея поглотила страхи и сомнения, принеся ясность уму. Охотница спокойно ступала по Тени, из разных углов за ней наблюдали духи, населявшие мир цвета сепия. Они существовали и раньше, почему она заметила их только сейчас? Большие и маленькие, принимавшие формы вещей и сущностей, прятавшиеся в длинных тенях и шепоте листвы, они сновали в длинных коридорах, заглядывали в окна и звали с собой вдаль. Лина слышала их робкие голоса, и ей чудилось, что она, наконец, обрела дом. Тень и стала ее домом.
Лунный свет расчертил деревянные доски пола на длинные прямоугольники. Лина села, обхватив руками согнутые колени, вперилась взглядом в темноту впереди. Она не сразу поняла, где находится и что не одна.