— Прошло?
— Да, кажется…
— Побочный эффект. Не пытайтесь вспомнить все разом, мозгу нужно дать время привыкнуть. Старайтесь не думать о прошлом. Некоторые воспоминания, забытые ранее, вернутся, взгляд прояснится. Возможно, часть из них вы бы не хотели вспоминать, но это неизбежно. Морои помнят все, и их слуг постигает такая же участь.
Он промокнул Лине лоб платком, стерев выступившие капли пота.
— Однажды это прекратится, но нужно потерпеть. Вы сможете? Ради меня.
Охотница кивнула, Джош медленно усадил ее, до этого ее голова лежала на его коленях. Лина устало прислонилась к его плечу, словно только что пробежала марафон, навалилось изнеможение, ноги одеревенели. Морой предусмотрительно поддержал ее за талию.
— Сможете дойти до комнаты? Или…
— Смогу. Дай только пару минут.
Твердости и уверенности в голосе не хватало, но отчего-то Лина совсем не хотела помощи. Если бы могла, сразу бы ушла, чтобы побыть в одиночестве, но пришлось выждать еще немного времени. Спрашивать не хотелось, как и выслушивать нотации и лекции, поэтому она была благодарна за тишину. Джош молчал, а охотница пыталась хоть как-то увязать в голове услышанное, но мысли расползались пауками во все стороны и не давали себя поймать. Наконец, она поднялась, комната сразу пошла кругом, Лина схватилась за протянутую руку, удержала равновесие и медленно кивнула сама себе. Она в порядке, сможет дойти.
— Я посплю.
— Хорошо.
Джош проводил ее долгим взглядом, Лина вышла в коридор, медленно взобралась по лестнице наверх, сильно цепляясь за широкие перила, добрела до своей комнаты, рухнув на кровать. Высокий потолок с лепниной навис тяжелой крышкой, будто съехал вниз. Охотница понимала, что это лишь обман зрения, с которым нужно смириться, она перевернулась набок, подложила ладони под голову и уставилась невидящим взглядом в окно. Солнечные лучи высвечивали изумрудами листву, щебетали птицы в саду. «Наверное, я смогу привыкнуть. Нужно просто забивать голову ерундой и не пытаться вспомнить что-то. Если я не буду вспоминать, боль не придет, так сказал Джош. Джош не врет, я знаю».
Лина закрыла глаза, вслушавшись в звуки природы. Но даже решив не думать, она не могла отделаться от ощущения, что что-то не так, что-то в ее прошлой жизни было совсем не таким, каким она думала. И это немного пугало. Совсем немного, учитывая ее новое состояние. Но пугало.
========== 29. Его смирение ==========
— Завтра я уезжаю, — объявил за столом Джош и как ни в чем не бывало продолжил ковыряться в пасте.
Со звоном вилка выпала из пальцев Лины, охотница поспешно сделала вид, что это простое совпадение, но от ехидной ухмылки Кристофа спрятаться не удалось. Поэтому Лина только быстро заглотнула последний кусок мяса, отставила тарелку в раковину и быстро сбежала из кухни, пока никто не успел возразить. «Разве не рано?» Сердце билось сильно и отчаянно, охотница невольно сжала ткань блузки на груди, нахмурившись и постаравшись сдержать подступившие слезы. Плакать — это совершенно не выход, зачем показывать вампирам свою слабость? Она только-только начала их понимать.
Идти к себе не хотелось, казалось, кто-то обязательно пойдет следом, поэтому Лина выбежала за порог дома, в лицо дыхнул теплый летний ветер. Жара нависла ужасающим покровом, даже насекомые перестали стрекотать, спрятавшись в тени высокой травы. В доме везде работали кондиционеры, контраст был ощутим, но стал давно привычен, Лина вдохнула полной грудью, легкие обожгло горячностью и свежестью синего неба, и медленно побрела вперед, держась сени кленов. На одной из веток сидел нахохлившийся красный кардинал, их нередко можно было встретить в Вирджинии, но охотница так давно их не видела, что почти забыла об их существовании. Невольно остановившись, она залюбовалась алой яркой птицей, выделявшейся на фоне зелени.
— Ты можешь полететь куда угодно, а сидишь здесь, — вслух проговорила Лина. — Зачем?
Странный и простой вопрос, но птица, конечно, не ответила, только повела в сторону оранжевым клювом и упорхнула на ветку повыше. Охотница усмехнулась собственной глупости. «Дожила, уже с птицами разговариваю». Лина постояла еще немного, после медленным шагом двинулась вперед по мощеной дорожке, где, дойдя до деревянной скамьи с узорными чугунными ручками, присела. Рядом обнаружился недочитанный «Том Сойер». Лина удивленно подняла брови, подхватив книжку, в качестве закладки служил засохший лист, воткнутый посередине. «Кто читает, интересно». Охотница бы с удовольствием списала все на Джоша, но тот вряд ли отвлекался от исследований на художественную литературу. При воспоминании о вампире внутри вновь все перевернулось, скрутившись в горький расстроенный комок. Он даже не потрудился сказать ей лично, мерзавец, неужели это все для него действительно ничего не значило? «Конечно, у него же есть эта Розали, писаная красавица, ты-то ему зачем? Ему просто нужна жертва на роль слуги, тебе же ясно все объяснили».
Злость внутри обиженно заклокотала, устремившись перелиться через рамки душевного равновесия. Лина раздраженно цокнула языком и раскрыла книгу, попытавшись сфокусироваться на чтении, но не помогло, только усугубило. Сейчас, смотря на пожелтевшие от времени страницы, в памяти отчетливо всплывали другие моменты истории. Вот, Розали целует Джоша, а потом он лежит в постели без сил и просит обменяться с ним энергией. А вот укус и после — путешествие в темном саду, где на коленях мороя книга с историей об одиноком боге. Кажется, стоит закрыть глаза, можно вспомнить отрывки оттуда. Странная легенда, въедавшаяся подкорку головы, разъедавшая душу. Неуловимо чудилось, что это важно, что все, что охотница вспомнила — чертовски важно, но почему? Они ведь спаслись, она вытащила Джоша из колыбели зла наружу, все должно было быть хорошо. Если не считать того, что скоро состоятся тесты, которые решат их судьбу. Охотница горько ухмыльнулась, взгляд пробежал по корешку книги с позолоченной оторочкой. А что случится, если они не пройдут тесты? Джоша убьют? Он же вампирский принц, разве они могут? Хотя с этих тварей станется нарушить негласное табу. Лина помотала головой. Она совсем не знала, чего следует ждать от ближайшего будущего. Возможно, стоило задать напрямую интересующий вопрос, и тогда бы она получила ответ. Но отчего так сложно даже заикнуться про это? А если он ответит «да», то что? Ничего ведь не изменится.
Охотница с яростью захлопнула книгу и поднялась со скамейки. Что бы Джош ни сказал, она никак не сможет на это повлиять, осознание собственного бессилия раздражало похлеще неопределенности. Если бы она была сильным охотником, как Патрик, могло ли все сложиться иначе? «Черт знает». Лина устала от бесконечных вопросов, заполнивших голову, духота надавила на плечи, и охотница решила вернуться в дом, чтобы не свалиться ненароком в обморок от солнечного удара. Таких проблем еще не хватало.
— Почему ты не сказал мне?
Лина не церемонилась. За день она успела изрядно потрепать себе нервы, в какой-то момент от усталости попросту отключилась, а потом проснулась, еще больше разозленная и раздраженная, словно сон только усилил негодование. Набравшись смелости, она ввалилась в кабинет Джоша с вопросом, но остановилась на полушаге, удивленно хлопнув глазами и почти виновато-тихо прикрыв за собой дверь. Вампир безмятежно спал, на его лице лежала раскрытая книга, видимо, прятавшая от неяркой настольной лампы, верхний свет был потушен. Услышав вопрос, Джош проснулся, невнятно пробормотал что-то и вяло стянул книгу с носа, выглянув поверх корешка одним сонным глазом. Рассмотрев Лину, он выдавил хриплое «а» и вновь скрылся за томом.
Охотница остолбенела, попытавшись понять, что теперь делать. Будить его не хотелось, слишком устал, но и просто так отпускать нельзя, если он завтра уедет, они так и не поговорят, просто не успеют. А если не увидятся больше? Лина совершенно не представляла, что ее ждет в резиденции Совета, стоило подумать — накатывал животный страх. Чем конкретно занимается Совет она не знала, но отчего-то казалось, что эти вампиры — самые важные в ночном мире, важнее самого принца и, может, короля, и что они все решают. Значит, карту поставлена судьба Джоша и не только его. Мимолетно пронеслась мысль, что охотница уже не отделяет себя от названного «хозяина», и это испугало сильнее.