— Мы? — он ухмыльнулся и вновь отпил из бутылки. — Никто. Плевать им на нас, оборотней, и всех остальных. Используют в своих целях, когда надо, в остальное время не обращают внимания, как на людей. Разве что с фейри и великанами считаются, да и то первые сидят у себя на острове и не вылезают никуда, плевать им на судьбы мира, а вторых давно уничтожили всех, говорят, на севере еще осталось их немного, но и те прячутся… О.
Джеймс мигом захлопнул пасть, как только объявили начало второго тайма, он сразу полностью ушел в то, что происходило на экране, окунулся в игру, и Лина осознала, что пытаться испросить у него больше услышанного бесполезно. Впрочем, даже то малое, что ей объяснили, давало пищу для ума. «Великаны, фейри… Сказки какие-то. О них и Патрик говорил, что их не существует, откуда им взяться-то на земле? Мол, вымерли давным-давно во времена Одиссея».
Охотница поднялась, подхватила свою бутылку, оборотень настойчиво махнул рукой, чтобы Лина отошла, когда случайно загородила экран. «Вот ведь помешанный на ящике». С другой стороны, служа безбашенному Кристофу, наверное, остается не так много средств для увеселения и отдыха. Но стоило отдать Джеймсу должное, он особо не печалился или не подавал виду, привык, наверное. «И я уже привыкла», — подумалось как-то обреченно, словно Лина вынесла приговор сама себе одной простой мыслью.
Залпом допив остатки пива, что в голове помутнело, охотница составила бутылку у мусорного контейнера и поднялась к себе. Она подумала, что не хочет ничего сегодня решать.
========== 32. Его ожидание ==========
Уборка в доме всегда отнимала много времени, генеральная же уборка становилась сущим адом с вычищением авгиевых конюшен. Джеймс поднимал шкаф или комод, кровать или иную мебель, да так и держал на весу, пока Лина обтирала поверхности мокрой тряпкой, злобно чихая. В этот раз на втором заходе под очередной сервант охотница вспылила и заявила, что не собирается возиться в этой грязи без пылесоса, потому было принято решение сначала продуть пыль, а потом собрать ее остатки тряпкой. Дело пошло легче и быстрее. К вечеру разобрались со всеми полами и намыли окна, сев в итоге разбирать вещи. Некоторые находки поражали. Так, Лина не удержалась и глупо хихикнула, выудив из-под кушетки в кабинете Джоша шкатулку с балериной на тонкой ножке. Шкатулка обладала медной ручкой, при кручении которой балерина танцевала, высоко поднимая руки. Странным было представлять молодого Дагера, сидевшего перед шкатулкой и слушавшего механическую немного скрипучую музыку, доносившуюся изнутри, это совсем не сочеталось со строгим занудным образом, к которому охотница успела привыкнуть. Тщательно протерев находку тряпкой, Лина отставила ее на одну из тумб и сказала Джеймсу опускать кушетку обратно. Поднявшись с колен, охотница осмотрела результат работы. Взгляд наткнулся на плотно затворенную дверь, полка, за которой она скрывалась, все еще была отодвинута, по коже пробежал морозный холод. Лина, повинуясь навязчивому желанию, подошла ближе.
— Туда нельзя, — глухо прогремел голос Джеймса, — я сам.
Охотница спорить не стала, прекрасно понимая, что не является сейчас хозяйкой дома. «Сейчас?» Собственный оптимизм или даже глупость позабавили, Лина хмыкнула под нос и принялась протирать книги, кое-где настолько запыленные, что приходилось закрывать ладонью нос, чтобы не надышаться грязью. В очередной раз пальцы скользнули по томам, которые охотница не раз читала, сидя на кушетке и стараясь не смотреть на Джоша. Он всегда работал сосредоточенно, полностью погружаясь в текст. Однажды Лина спросила, чем так сильно он занят, получив в ответ:
— Я стараюсь не умереть.
Тогда она не поняла, и Джош на минуту отодвинул бумаги в сторону и устало откинулся на кресле назад, потерев переносицу.
— Когда я буду проходить Посвящение, один из нас умрет. Я или мой отец. Не может быть двух королей ночи, понимаете? Так сложилось, так было и будет. Но важно не это… Если среди нас двоих умрет тот, кто не должен, случится нечто страшное. Кое-что очень страшное. Поверьте, вы не захотите этого знать.
А после спокойно вернулся к делам, будто все в порядке. Коснувшись столешницы, Лина замерла, склонив голову к плечу, накатила удушающая тоска, под ребрами заболело, словно сжали тисками. Казалось, метка связала с Джошем так сильно, что нельзя было от нее избавиться, будто срослась с кожей намертво, став ее частью. С того момента, как заражение спало, в душе поселилось ощущение, что теперь Лина не одна, теперь она никогда не смогла бы остаться одна. В ее голове поселился чужой голос, временами чудилось, что Джош приходит во сне, и это уже не просто сны, а полноценные видения, посещавшие ночами. Они случались и раньше, но теперь стали четче, ярче и похожи на действительность.
Недавно снилось: они с Джошем разговаривали о будущем, стоя посреди пустыни. На землю опустилась жаркая южная ночь, под ногами скрипел песок, шуршал невидимыми змеями и скорпионами. Лина прижалась к груди вампира, устроила голову на его плече, а потом потянулась к шее, ее дурманил запах, он пьянил голову, и охотница не осознавала, что делает, когда коснулась губами белой кожи. Язык прочертил влажную дорожку, а потом Лина укусила — и проснулась.
— Закончили, — громко известила охотница, подхватив ведро с водой и направившись его выливать. Она справедливо рассудила, что если Джеймс решил дальше справляться сам, то пусть и все остальное доделывает, а она пока отдохнет или почитает. Компания оборотня ей откровенно наскучила.
Лина высушила волосы, разгладила их утюжком и переоделась в джинсы и свободную рубашку до колена; бодрствовать до утра стало настолько привычным, что больше не доставляло никакого дискомфорта. Тем более, что в тихие ночные часы наступало лучшее время для сбора чемоданов и подготовки к отъезду. Чемоданы — это, конечно, громко сказано, сюда она пришла с легкой спортивной сумкой, где было всего ничего: смена белья да пара маек, но за время нахождения в доме вампиров откуда-то появились новые вещи. И если сначала их просто доставали из шкафов, уповая на то, что осталось от гостей и прошлых жителей, то позже Джош начал заказывать для нее гардероб. Так Лине привезли спортивный костюм, кожаные туфли и балетки, несколько рубашек, футболок и блузок всех мастей, две юбки и три платья, одно из которых вечернее, а еще косметику, какой поначалу сильно не хватало. Лина только диву давалась, как вампиры все предусмотрели, казалось, что без женской руки тут не обошлось, но верить в подобное не хотелось.
Охотница сняла сушившиеся футболки, заботливо выгладила рубашки и сложила их в ровную стопку, после чего критически осмотрела спортивную сумку. Вещи не влезали, так что пришлось избавиться от юбок и двух платьев, выделив их как самые бесполезные и ненужные, да и зачем ей столько всего, если в лучшем случае она пробудет неизвестно где неделю, в худшем… В худшем — умрет в первый день. Мотнув головой, Лина отбросила нехорошие мысли и вернулась к сборам. Тщательно уложив все, она заметила на тумбочке глазную повязку, которую взяла, задумчиво наложив на запястье, и присела на постель. В какой момент все изменилось, что стало не нужно прятать взгляд? Кажется, после того, как ее «вылечили». Тогда сама Тень перестала быть враждебной, вход в нее сменился на естественный и безболезненный, исчезло давящее напряжение в висках и пропала необходимость надевать повязку. Мир собрался в одно целое, он более не делился на половину света и тьмы, теперь он стал насыщенным, будто сама жизнь сместилась на момент сумерек, сравняв день и ночь.
Лина свернула повязку втрое и спрятала ее в фронтальный карман сумки, вряд ли бы аксессуар пригодился, но лучше взять, чем потом сожалеть. Щелкнул замок; косметика, зубная щетка и бритва, мочалка отправились в соседний карман, тщательно упакованные в несколько полиэтиленовых пакетов. Вроде бы все? Охотница обвела взглядом комнату, только сейчас осознав, насколько успела привыкнуть к окружению. Мобильный тихонько пискнул, зарядившись, Лина свернула и убрала шнур от зарядки, взяла телефон и набрала номер Патрика. Долгие гудки, с той стороны трубки отозвался сонный мужской голос.