— Лина? Где ты…
— Послушай, — резко прервала она незаданный вопрос, — я не могу говорить долго… Патрик, пожалуйста, позаботься о маме, хорошо?
— Подожди, о чем ты говоришь? — протестующе просипела трубка.
— Пообещай мне, хорошо? Я бы хотела сказать, но не могу, просто… Поверь мне, пожалуйста.
Непродолжительное молчание, в течение которого Лина подошла к окну, вдалеке занимался рассвет. Взгляд скользнул от верхушек деревьев к сереющему небу, на душе стало спокойно.
— Хорошо. Но ты возвращайся, ладно?
— Извини.
Охотница не стала дожидаться ответа и отключилась. Из телефона была безжалостно извлечена сим-карта, Лина переломила ее надвое одним движением пальцев, после вернула блок питания на место. Остатки сим-карты отправились в ящик стола, идти до кухни, чтобы выбросить, было лениво, так что охотница включила настольную лампу и забралась с ногами на постель, уткнувшись в книгу. К отъезду все приготовлено, оставалось только ждать.
Джеймс постучал в девять. Телефон отправился во внутренний карман сумки, книга осталась забыта на тумбочке, охотница собрала волосы в высокий хвост, в последний раз глянула в зеркало и спустилась вниз с сумкой на плече. Раньше она мечтала сбежать из этого проклятого дома, но теперь уход наполнял сердце печалью и страхом. То место, в которое они собирались, не было дружелюбным, Лина вполне отдавала себе в этом отчет. Возможно, там будет хуже, чем было тут поначалу, и все-таки охотница задержалась на крыльце, обернувшись перед тем, как захлопнуть дверь. Тяжело признаться, но впервые она почувствовала себя дома именно здесь, среди опасных вампиров она нашла свое место, стала одной из них и приняла себя, а сейчас наступил новый этап в ее истории. Возможно, последний.
Звякнули ключи, Джеймс спокойно провернул ручку, загрузил пару чемоданов в багажник черного шевроле, сверху Лина кинула сумку.
— Это все?
Она кивнула, оборотень пожал плечами, захлопнул крышку и сел за руль, заведя мотор. Охотница бросила безразличный взгляд на собственный порше, стоявший рядом. Странная мысль о том, что даже ее машина не соответствовала окружению, пришла вместе с солнцем, ударившим по глазам. Лина села на заднее сиденье, надела солнцезащитные очки, пристегнулась и откинулась головой назад. Автомобиль тронулся с места, выехав на дорожку, дверь гаража с металлическим жужжанием опустилась.
— Она будет в порядке.
Джеймс коротко кивнул на оставшуюся стоять внутри машину, Лина ничего не ответила, задумчиво проводив взглядом дом в зеркало дальнего вида. «Она, может, и будет. А я?» Они выехали на трассу, оборотень включил радио — передавало с помехами, слишком далеко от города. Под размеренное шипение и потрескивание, пробивавшееся поверх голосов, Лина задремала. Ей снилось, что Джош ждет ее, стоя на краю скалы, ждет и скучает.
========== 33. Его судьба ==========
Сент-Валлей остался далеко позади, Лина проводила его безразличным взглядом: в городе сделали лишь короткую остановку, чтобы перекусить в первом попавшемся кафе, после чего отправились дальше. Лента серой дороги протянулась до горизонта, солнце беспощадно палило, а двухэтажные домики, попадавшиеся то и дело с обеих сторон пути, пропали, сменившись бескрайними полями. Охотница гадала, как бы сложилась ее жизнь, родись она в таком небольшом доме в нормальной семье. Наверное, все вышло бы совсем по-другому, ходила бы в областную школу или даже училась по радио, слышала, в Австралии так делают. Прожила бы спокойную мирную жизнь, продолжая дело семьи. По сути, ведь она стала охотницей не по своей воле.
Лина надвинула очки на глаза и откинулась на сиденье, заложив ладони за голову. Во время остановки Джеймс выдал ей новые документы, черт знает где умудрился достать, впрочем, удивляться чему-то с возможностями богатеньких кровососов — гиблое дело. «Миранда Хил» — гордо значилось в новом айди. Лина только языком цокнула, имя не нравилось, но не ей о том судить. Значит, теперь для нее официально начинается совершенно новая жизнь.
Подобно тому, как удалялись привычные природные пейзажи и смещались в сторону городских, так и старые воспоминания исчезали в дымке, словно их никогда не существовало. «Наследница клана Винтер? Смешно». Пальцы нашарили в кармане новый мобильный с новой сим-картой — все новое и неизведанное, чуть будоражащее и, безусловно, пугающее. «Значит, я больше не охотница. А кто? Кто я теперь?» Губы сами собой сложились в надменную усмешку. «Миранда Хил, слуга принца ночи, вот кто». Лина прижалась лбом к стеклу и уныло уставилась на серые облака, цеплявшиеся вдали за крыши одинаковых домов. Ей хотелось выть, но было нельзя. Она же не маленькая капризная девочка, правда?
Ричмонд встретил палящим солнцем и сухим ветром. В аэропорту в документы пристально вглядывались, проверяя соответствие фотографии, но, наконец, пропустили в зону посадки, «Миранда» хмыкнула, вытащила из автомата газировку и села в кресло, принявшись ждать. Джеймс слонялся рядом, его явно напрягала необходимость долго находиться в покое. Лине успело надоесть наблюдать за мотавшимся туда-сюда оборотнем, так что она уткнулась в газету, забытую улетающим. Ничего нового: очередной грабеж, кто-то кому-то должен денег, свадьба двух знаменитых актеров. События тянулись своим чередом, мир не знал, что рядом происходит нечто невообразимое; люди не подозревали, что балом правит нечисть, а они сами — блюдо на большой тарелке. Поразительно.
Через двадцать минут объявили посадку, Лина пробралась к иллюминатору и сразу пристегнула ремень. Парадоксально, но раньше она никогда не выезжала за пределы Ричмонда, да что там, даже дальше Сент-Валлей редко выбиралась, а сейчас они направлялись в другой штат, и робкое волнение заскреблось под ребрами. Правильно ли она поступает и есть ли иной выход? Шасси оторвались от взлетной полосы, крыло накренилось, самолет задрал нос вверх. Лина уставилась на быстро отдалявшуюся землю, здания стремительно уменьшались, исчезая за облаками, пока весь город не оказался размером с ладонь. Джейм рядом засопел, его облило холодным потом.
— Боишься летать?
Оборотень хмуро глянул исподлобья и отвернулся к проходу. За стеклом иллюминатора бесконечно простерлись длинные поля, леса, маленькие города рассыпались зернами вдоль неразличимых дорог. Лина достала пару журналов, запрятанных в кармашке сидения впереди, и углубилась в чтение.
Бостон встретил дождем. Пока садились, самолет пару раз тряхнуло, Джеймс вцепился в ручку кресла так сильно, что на ней осталась неглубокая вмятина, а он этого даже не заметил. Лина хмыкнула, сообщать ему о таком она не собиралась. Объявили, что можно выходить, все принялись доставать сумки и чемоданы с полок, оборотень счастливо выдохнул, за время перелета он не проронил ни слова, но, сойдя с трапа, преобразился.
— Куда дальше?
— У нас шесть часов, — глухо проговорил он. — Поедим.
Наверное, на всю Америку Джеймс являлся единственным существом с кнопочным телефоном, каких Лина сто лет не видела; хотя вряд ли бы тачскрин выдержал огромные пальцы, с трудом попадавшие даже по кнопкам. Когда оборотню удалось осилить чудо техники, они заказали такси и вышли наружу.
— Калифорния?
Лина предприняла попытку разузнать, куда лежит их путь, Джеймс тяжело прислонился плечом к витражу остановки.
— Будапешт.
— Это где вообще?
На нее посмотрели как на умственно отсталую.
— Венгрия.
Смутившись, она все-таки уточнила:
— Европа?
Джеймс кивнул, Лина задумчиво уставилась на серые безжизненные облака. Она не предполагала, что отправится так далеко, все привычное ломалось, истончалось вместе с новым написанным сценарием, и теперь нужно было кардинально сменить жизнь. Пальцы отрешенно коснулись метки на плече, надежно спрятанной под тонкой кофтой. Лина перестала ощущать себя полноценным человеком, мир стал пусть ярче, но гораздо сложнее и запутанней, из всех щелей проглядывала его серая изнанка. Кто-то мог бы назвать это волшебством, она же искренне полагала, что это настоящая грязь, оставшаяся еще со времен мироздания, от которой обычные люди так беспечно спрятались. Они приняли за аксиому, что ее не существует, укрылись от забот за стеной неведения, даже охотники не знали всего, пусть и были посвящены в тайну, но они не могли видеть Тень, клубившуюся за углом, поселившуюся в отверстиях водосточных труб, выныривавшую из завешанных окон. Дождь мерно покрывал асфальт, и он тоже нес в себе ее, размывая воздух причудливыми узорами. Тень была везде, и она существовала всегда.