Очнулась Лина совершенно разбитой и подавленной, будто не спала вовсе, головная боль разбирала, а стрелка на часах медленно подползала к двенадцати. Потянувшись, Лина села на кровати, широко зевнула и устало порадовалась, что ночные приключения подошли к концу. Допив остатки вчерашнего кофе залпом, она включила телевизор, вяло полистала каналы, вновь остановившись на музыкальном, а потом, чуть придя в себя, отправилась в душ.
Еду принесли в два часа. Кристоф молча всучил поднос и сразу ушел, будто спешил по очень важным делам, по каким, разумеется, не сказал. Даже не дал хоть чуточку заглянуть ему за спину, чтобы увидеть обстановку соседней комнаты. «Не очень-то и хотелось», — фыркнула Лина. Хотя, конечно, хотелось, но она знала, что рано или поздно выберется наружу, так что оставалось только ждать. Обед вновь оказался отличным, а кофе согрел почти так же хорошо, как мысль о том, что гордый аристократичный вампирюга теперь обязан ей прислуживать. А еще в своем новом костюме он чертовски напоминал лакея в ливрее. Собственные размышления изрядно развеселили, так что вечерний приход Кристофа Лина встретила с улыбкой и задорным «О, моя служанка вернулась».
— Язык вырву, — в ответ огрызнулась «служанка», захлопнув пяткой дверь и с трудом пробалансировав с подносом в руках к столу. — Ешь давай и пойдем.
— Куда?
Лина замерла с вилкой в руке, уставившись на вампира. Неужели ее, наконец, выпустят? Почему-то мысль не принесла радости, словно где-то здесь закрался очень нехороший подвох. Лина задумчиво плюхнулась на постель, удерживая тарелку на весу, и принялась беспардонно загребать пасту совсем не так, как положено по этикетку. Кристоф одобрительно хмыкнул, ему явно нравилось поощрять все, что было связано с каким угодно бунтарством, в том числе с бунтарством столовых приборов.
— На смотрины, куда, — передразнил он беззлобно, повертевшись перед зеркалом трюмо и оправив жесткий ворот. — Тц, зараза, ненавижу эту хрень.
— Я буду проходить тесты?
Вампир покачал головой, ослабив на два пальца рубашку.
— Не сегодня, сегодня так… Представят всем. Поэтому достань то платье, которое тебе сшили, а я потом притащу форму для теста. — Злобный взгляд из зеркала заставил вздрогнуть. — И только попробуй не надеть, сам запихну внутрь. Усекла?
— Угу.
Лина старательно дожевала пасту и принялась за десерт, постукивая серебряной ложкой по стеклянному бокалу, в котором были красиво уложены фрукты, залитые кремом. Она не могла отвести взгляда от спины Кристофа. Ровной и красивой спины, которую видела сотни раз, но отчего-то только сейчас испытала навязчивое желание коснуться острых плеч. Ложка пришлась как раз кстати, чтобы занять чесавшиеся сделать это руки.
— Не бойся, — внезапно проговорил вампир, не обернувшись. — Веди себя тихо, смотри в пол и ни с кем не разговаривай. Тогда все будет в порядке.
«Он пытается меня ободрить? Серьезно?» Лина в изумлении подняла взгляд, встретившись с темными глазами, смотрящими из зеркальной глади. Ложка звякнула о край пузатого бокала.
— Почему?
Наверное, один из немногих вопросов, который сложно задать. Странным казалось осознание, что Кристоф всегда так или иначе о ней заботился в своей абсолютно дурацкой манере, вечно огрызаясь и выставляя все так, будто она только мешается, но при этом постоянно незримо присматривая.
— Что? — безмятежно отозвался он, не поняв вопроса, и обернулся, ухмыльнувшись набок. — Почему нельзя…
— Нет, — прервала Лина, — я не о том. Почему ты так добр ко мне?
— Э?
Кристоф ошалело моргнул, глупо взмахнув руками и завалившись назад, чуть не сев на трюмо, после чего нелепо тыкнул себя пальцем в грудь.
— Я? — Он повертел головой по сторонам, алые перья волос колыхнулись следом за движением. — Ты меня с кем-то путаешь. Я злой и страшный серый волк, помнишь, да? Ну, тот самый вампир, который хочет твоей крови, и вообще ненасытная тварь. Вспоминаешь теперь?
Его лицо разом отразило столько эмоций от озадаченности до полного неприятия происходящего, что Лина не удержалась и прыснула со смеху, отставив в сторону бокал с десертом, чтобы не выронить случайно. Смех прозвучал громко и горько, словно являлся нелепой заменой невыплаканным слезам.
— Эй, что смешного? — недовольно пробурчал голос сверху, а потом обдал жарким дыханием кожу: — Я кого спрашиваю?
Пальцы Кристофа впились в плечо, легко встряхнув, Лина подняла голову, затихнув. Внезапно оказалось, что их лица настолько близко, что почти соприкоснулись кончики носов. Улыбка увяла. Вампир выглядел серьезным, тонкие брови сошлись на переносице, на лбу пролегло несколько глубоких вкладок. Морои действительно очень красивы, Лина не переставала восхищаться их точеными чертами и идеально-чистой кожей.
— Ты говорил, что тебе не нравятся человеческие девушки.
— Не нравятся, — отрывисто подтвердил Кристоф.
Голос сипло дрогнул, лающе надломившись. В черных глазах отразилось лицо Лины.
— Тогда почему ты влюбился в меня?
Секундное замешательство выдало вампира с головой, Лина успела все прочесть в его изменившейся мимике, в том, как дрогнули крылья носа, как исказилась линия рта. Пальцы сильно сжали плечо, после такого останутся синяки, но Лина не обратила внимания на боль, она не могла оторваться от увиденных только что эмоций. Кристоф сглотнул, явно осознав, что первая реакция его выдала. Попала ли в точку, Лина не знала, но что-то его явно задело. Вместе с Тенью понимать других стало проще, будто ее мягкость окутывала аурой тьмы чужие фигуры и высвечивала их страхи и опасения. Все то, что они так тщательно скрывали, всплывало наружу, их внутренности выворачивались, показывая настоящие желания и мысли. Все они были беспомощны перед Тенью, знавшей истинные тайны мироздания. «Вот, какова сила метки». Кристоф тоже это понял. Его глаза холодно сощурились, ощутимо дыхнуло морозом.
— Да что ты знаешь, — яростно выплюнул он, отчеканив каждое слово звонкой монетой. — Ты хоть представляешь, каково это — жить среди этих тварей каждый день? Каждый день знать, что если не оправдаешь надежд, то тебя вырежут? Каждый день, с самого детства! Когда твоя мать убивает твою бабку просто потому, что ей не нужна конкурентка за внимание отца. Когда она просит убить отца, потому что хочет стать твоей. Ты вообще представляешь, что у нас происходит в кланах? Да откуда тебе знать! Росла в цветнике своем, типа великая охотница, да? Обучали как детишек малых. Черное — белое, плохое — хорошее. Все так просто и удобно, да?! Охрененно круто так жить, наверное, когда можешь спокойно спать, зная, что никто не поднесет нож к горлу, когда есть товарищи, на которых рассчитываешь, когда знаешь, что можно верить хоть кому-то в этом мире. Приятно, наверное, да? Когда тебя не гложет осознание, что однажды тебе придется убить родителей, чтобы стать сильнее, чтобы занять их место? Что ты вообще понимаешь?!
Под конец он сорвался на крик, щеки побагровели, Лина наблюдала завороженно, не шелохнувшись. Сейчас, обуреваемый эмоциями, вампир был человечен как никогда, и Лина мягко коснулась ладонью его скулы, убаюкав нежную кожу на фалангах пальцев.
— Вот, кто я для тебя? — Она и сама не заметила, как голос смягчился, наполнившись теплом, появились совсем не свойственные заботливые интонации. — Я для тебя… Дом?
В глазах Кристофа промелькнул неясный ужас, он отстранился и вернулся обратно к зеркалу.
— Скоро ты меня предашь, какая разница, кто ты для меня? — В отражении расцвела кривая ухмылка, алые всполохи волос скрыли глаза. — Стукни, как соберешься. Буду ждать.