Он размашисто вышел, хлопнув дверью и не уточнив, чего именно хочет дождаться. Того, что она переоденется, или момента, когда предаст. Наверное, он имел в виду и то, и то. Пальцы зашлись дрожью, пришлось вцепиться в полог постели. Долгую минуту Лина просидела, не шелохнувшись, невидяще уставившись на занавесь, скрывавшую дверь, после поднялась и стянула майку, расстегнула сумку, достав платье. Она понимала, что как только покинет комнату, оба сделают вид, что этого разговора не было, он казался слишком личным, слишком опасным. И только в глубине души она будет помнить сказанное и знать, что все это действительно произошло. Только так, и никак иначе.
========== 37. Его король ==========
Лина старалась не смотреть по сторонам, чтобы случайно не пересечься взглядами с кем-то из представителей местной свиты. Выход в так называемый «свет» обозначился огромным количеством нелюдей, заполнивших дворцовые стены: нежить толпилась в длинных коридорах, многие из них таращились на Лину, стоило ей подойди ближе. Тогда они поворачивали шеи, отливавшие белоснежным глянцем, и глубоко вдыхали воздух напудренными носами. Самыми устрашающими казались вампиры, гнездившиеся в обеденных комнатах, где запах крови витал под высокими потолками душным облаком. Лина старалась не смотреть в ту сторону даже не потому, что к горлу сразу подкатывала тошнота, а скорее из-за того, что теперь медный аромат зазывал присоединиться к трапезе, будто то была вкусная домашняя выпечка.
Пальцы судорожно ухватились за метку, определенно, это происходило из-за нее. Она влияла на сознание, постепенно почти незаметно меняла его, все больше склоняя в сторону монстров, частью мира которых Лина все больше себя ощущала. Отсутствие отвращения к их привычкам — явное тому подтверждение. Хорошо, что плотная ткань платья скрывала плечи, а руки до локтя утопали в бархатных перчатках; пусть в вечернем туалете и было неуютно, Лина все-таки чувствовала себя более защищенной, зная, что жуткое клеймо надежно скрыто. Тем не менее, Лина не привыкла носить облегающие вещи, подчеркивавшие фигуру, потому постоянно хотелось сгорбиться и закрыться руками, словно бы она вышагивала по начищенному до блеска паркету совершенно голой.
Шедший рядом Кристоф посмеивался, отчего Лина периодически порыкивала в его сторону. Вампира неоднозначная реакция веселила, он раззадоривался еще больше, в какой-то момент начав щипать ее за локоть. Лина, не выдержав такого явного надругательства над личным пространством, залепила ему звонкую пощечину, вызвав дружный озабоченный ах у прошедшей мимо пестрой компашки: все в перьях и шелках. Только тогда она вспомнила, что они тут совершенно не одни, и уставилась в пол перед собой. Меньше шанса споткнуться, меньше вероятности вляпаться в какую-нибудь чертовщину.
— Скоро, — небрежно проронил над ухом Кристоф, и Лина простила ему прикосновение к талии, позволив увести себя с пути, избежав прямого столкновения с огромного роста мужчиной, поросшим волосами с головы до ног.
Наконец, впереди замаячила высокая арка, отделанная позолотой, за ней в самом конце алой ковровой дорожки восседал правитель. Ноги подкосились словно ватные, Лина вцепилась в локоть Кристофа, еле удержавшись от того, чтобы не упасть в обморок. Накатила невозможная боль, голова будто треснула на части, память осыпалась осколками разрозненных картин. Когда-то давным-давно все было точно так же. Красная дорожка, кто-то на троне, а она, маленькая, приседает в реверансе, участливо склонив голову, как приказывали. «Что это? Разве это мои воспоминания?»
— Эй, ты чего?
Холодные пальцы вампира крепко стиснули плечи, Лина пришла в себя, приложив ладонь ко лбу. В платье стало трудно дышать, легкие сдавило. Взгляд наткнулся на стеклянную дверь в одной из пройденных комнат, Лина кивнула на нее из последних сил; Кристоф понял и потащил на свежий воздух. Маленькая веранда выходила во внутренний двор, в окнах слабо трепыхалось тусклое освещение, внизу крохотные лампы подсвечивали насаженные цветы. Лина тяжело выдохнула, облокотившись на мраморные перила, плечи зашлись дрожью, у висков проступили ледяные капли пота.
— Да что с тобой, помереть решила?
Вампир настойчиво ухватил за запястье, словно боялся, что дама вдруг рухнет вниз головой прямиком между клумбами. Сопротивляться и отталкивать его сил не было, так что Лина предпочла не обратить внимания на выходку.
— Я была здесь, — сипло ответила она. — Маленькая. Увидела и вспомнила.
— Серьезно? — недоверчиво пробормотал Кристоф, в его голосе скользнули едва заметные нотки растерянности. — Бред, как ты могла попасть во дворец? Тут только придворные.
— Но я помню, — запинаясь, продолжила. — Я помню, мне дали большую чашу, я выпила из нее. У нее были острые края, я порезалась. Мне стало страшно, и я побежала. Потом почти ничего не помню. Помню красную чертову дорожку эту и человека на троне. И его лицо… Лицо…
Голос предательски дрогнул.
— Что?
— Нет, я не… — Лина помотала головой, сама усомнившись в следующих словах. — Это был Джош. Только глаза серые. Но это же бред, правда? Не может такого быть.
Кристоф задумчиво облокотился на перила рядом, его лицо не выражало никаких эмоций.
— Знатные глюки, — только и буркнул он. — Если отдышалась, надо тебя королю представить. Готова?
Конечно, готова она не была, но кивнула, зачем откладывать неизбежное? К такому все равно нельзя подготовиться заранее. Кристоф услужливо подставил локоть, Лина уцепилась за него как за последний оплот спокойствия в слишком быстро менявшемся мире.
— Я увижу Джоша?
— Не сегодня, — коротко отозвался Кристоф, придержав тяжелую стеклянную дверь. — А, и да. Король — точная его копия. Только глаза серые.
У восседавшего на троне был отстраненный холодный взгляд. Стоило Лине перехватить его взор, как Кристоф больно сжал локоть, заставив опустить голову в жесте смирения. Лина почти физически ощущала негодование вампира, если б не важность происходящего, он бы точно еще и нашипел сверху что-то вроде «Долбанулась, что ли?» Они задержались в поклоне на долгую минуту, а король все смотрел задумчиво и не подавал знака отойти. Это стало пугать, в зале повисла гробовая тишина. «Это все, так?» Незаметно подкрался животный страх и объял все существо. Когда на красной дорожке возникли носы дорогих мужских туфель, Лина поняла, что еще немного — и она с криком сбежит отсюда, широко размахивая руками.
— Подними голову, дитя.
Глухой голос, полный колкого льда, оказался колюче-знакомым. От изумления Лина вскинула подбородок, вглядевшись в лицо ночного короля. Точно. «Вылитый Джош, только глаза серые». И его светлые волосы были длиннее, их скрепляла черная лента, обвивавшая мягкие пряди. Лина невольно замерла, не в силах перестать жадно рассматривать незнакомца. «Эрих». Так его назвал Джош в первый день знакомства. Словно тысячу лет назад, но имя впилось в память пиявкой. Плечи короля украшали золотые завязки, к ним крепились регалии, длинными обручами протянувшиеся через всю грудь. На каждом тонком обруче по золотому цветку, Лина успела рассмотреть мак и лилию, а потом король коснулся фалангами пальцев ее лба, прочертив короткую вертикальную линию. От его касания метка на плече вспыхнула, засветившись слабым фиолетовым пламенем. Оно не обожгло, но согрело, подарив приятную легкость. Повинуясь движению, Лина выпрямилась, встав напротив короля. Кристоф так и остался внизу, преклонив колено. Серые глаза затопила тьма, обернув в черноту, Тень окутала зал, все присутствующие погрузились в нее. Их лица исказились гримасами, выявив истинную сущность, их уродливость и отчужденность. И только лицо короля осталось белым как мел, красивым и точеным, фарфоровым, настолько не сочетающимся с тем, что происходило кругом, что Лина не смогла удержаться от искушения. Она протянула руку, ногти царапнули кожу, прочертив от брови к скуле длинную черту. Тогда посыпалась крошка. Прямо над веком белизна треснула, распустившись сетью морщин, а изнутри полилась черная смола, затопив прорезь глаз. Лина отшатнулась, ужаснувшись увиденному, король резко отбросил ее руку в сторону — и наваждение спало, все вернулось в праздничный зал, такой же тихий, будто мертвый. Король вернулся на трон и безразлично приказал вводить следующих. Кристоф, наконец, поднялся, цепко схватил Лину за талию и почти потащил в сторону, пятясь. Толпа проводила их загадочными перешептываниями.