В очередной комнате Грэй завернул к плотной занавеси, сдвинул ее в сторону и надавил на участок стены — открылся проход к лифту. «Опять диваны». При мысли о том, что вновь придется куда-то на них ехать, к горлу подкатила тошнота. Вся эта система казалась жутко глупой и неудобной, разве вообще можно было подобное придумать: выкопать огромную сеть тоннелей под настоящим дворцом? Непонятно, как это допустили и почему разрешили.
Двери лифта разъехались, но диванов за ними не обнаружилось, вместо них вперед уводил вымощенный камнем коридор, на потолке слабо мигали тусклые лампы, почти не дававшие света. Лина озябло обхватила себя за плечи, поежившись и взглянув на вампира, тот невозмутимо двинулся дальше, прихватив со стены факел. Сверкнул огонь зажигалки, Грэй зашагал по коридору, подняв факел над головой, по стенам вытянулись длинные тени. Постепенно Лина поняла, зачем нужно было дополнительное освещение. Чем дальше они шли, тем более сыро становилось кругом и начинало тянуть холодом, а лампы встречались все реже, пока не пропали совсем. «Гробница какая-то». Наверное, во всяких египетских пирамидах люди чувствовали себя такими же испуганными и будто пойманными в ловушку вечности.
— Далеко еще?
Вампир не ответил, только полуобернулся и приложил к губам указательный палец, призвав к молчанию. С писком проскочила под ногами крыса, Лина успела вжаться в кирпичную кладку, чтобы случайно не наступить на голый розовый хвост. Коридор расширился и вывел в длинную залу, освещенную лишь развешенными по стенам факелами, ее потолок терялся во тьме, на нем поблескивали маленькие белые точки, напоминавшие звезды. Неровный свет давал обзор у стен, но стоило ему добраться до людей, стоявших кругом в одинаковых мантиях, как он испарялся, словно боялся обжечься об их спины. Круг поглощала Тень, разливалась в нем подобно живому существу. Чудилось, что ее можно коснуться.
Грэй отступил в сторону, на его плечи накинули плащ, глубокий капюшон скрыл лицо. Вампир молчаливо указал Лине следовать во тьму, а факел прикрепил в свободную подпору на стене. Оставалось только подчиниться, по спине пробежали мурашки. «Правило один: вести себя учтиво и ни с кем не разговаривать». Здесь было холодно и одновременно страшно, Лина знала, что из темноты за ней неотступно наблюдают чужие глаза, поэтому тут же опустила взор. Она не могла их разглядеть, но они видели ее четко. Набрав побольше воздуха в легкие, Лина добралась до границы света, после которой наступала беспроглядная тьма. «Не выказывать эмоций». Наверняка собравшиеся могли ощутить ее липкий страх, расползшийся в воздухе. Она старалась совладать с собой, ладони непроизвольно сжались в кулаки, ногти впились в кожу, оставив отметки полумесяцев. «Не смотреть в глаза». В темноте, куда Лина ступила, это правило выполнялось проще остальных, но на всякий случай она продолжала смотреть исключительно под ноги, пусть ничего и не видела. «Не влюбляться».
Замереть пришлось неожиданно, когда мыски туфель уперлись в каменную преграду. Лина осторожно вытянула руку, коснувшись холодного подлокотника, потом сидения ниже. Это был трон. Нерешительно она остановилась, не зная, что делать. «Выполнять существующие правила». В молчании пролетело пару минут, ничего кругом не менялось, не было слышно даже чужого дыхания, только собственное биение сердце напоминало, что она еще жива. Чего все ждали? Лина не находила ответа, ей чудилось, что холод проникает под одежду ледяными пальцами, захватывает душу и окутывает морозом. Поэтому, когда предплечья действительно коснулись, она сразу и не поняла.
— Мисс Винтер.
Знакомый голос наполнил сердце радостью, нарушив мертвую тишину, сводившую с ума. Лина медленно обернулась. В плотной тьме невозможно было различить лицо, но еле уловимый жар, шедший от кожи, говорил лучше всяких слов. «Джош!» Она чуть не вскрикнула от счастья, но вовремя одернула себя. Вампир расстегнул ворот ее рубашки, отодвинув ткань вниз.
— Доверьтесь мне.
Не произнесено, но скорее услышано где-то в подсознании. Лина закрыла глаза, позволив стянуть камзол целиком, она все равно ничего не видела, какая разница? Шею оголили, Лина сама повернула голову в сторону, удобнее открыв кожу, чтобы встретить укус беспрепятственно. Чем быстрее с этим покончить, тем лучше. Перья волос скользнули вдоль скулы, вампир склонился, провел дорожку языком вдоль пульсирующей вены, а после укусил, сорвав с губ тихий вздох. Укус показался… Странным. В прошлый раз тело перестало слушаться, сразу ослабело, и вязкая кровь стекала по коже, но сейчас все было иначе. Вслушавшись, Лина осознала, что не слышит судорожных глотков. Он не пил. Продержавшись у шеи долгим поцелуем с минуту, Джош отступил. Одновременно с этим появились новые прикосновения, теперь уже напугавшие: чужие руки закатали рукава рубашки до локтя, четыре укуса впились в предплечья с разных сторон, рот зажала холодная ладонь.
— Тише, тише, — проговорил Джош, удержав на месте.
Отвратительные рты на запястьях сменились, а потом еще раз и еще. Каждый из них брал всего по глотку, но укусы все продолжались и продолжались бесконечной чередой, а Лина все слабела и слабела, будучи не в силах вырваться из мертвецких объятий вампира. В один момент боль, вспыхнувшая пышным цветом, прекратилась, и Лина подумала, что так и умрет здесь, искусанная и изнеможденная, выжатая до последней капли крови. Но тогда, когда ноги подкосились и сил не осталось совсем, все прекратилось, как унялся настойчивый гул, поселившийся в ушах заразительным отчаянием. Вампир подхватил ее на руки, вызвав сиюминутное головокружение.
— Вы хорошо потрудились.
Лина не чувствовала собственных рук, словно их отрезали. Она медленно повернула голову и с вялым изумлением осознала, что теперь видит сквозь темноту, зала прояснилась, обернулась серым, погрузившись в Тень. В мутном тумане рассыпались в беспорядке бездыханные тела в длинных накидках, скрючившись в неестественных позах. Из их ртов шла кровавая пена. На каменном троне, запрокинув голову назад, задыхался шипением ночной король. Искаженное гримасой боли лицо настолько напоминало Джоша, что Лина отвела взгляд, будучи не в силах смотреть на мучения.
— Я в вас не ошибся, — глухие слова прозвучали вместе с теплым поцелуем в лоб.
— Что… С ними…
Собственный голос показался отрешенным, хриплым и будто не от мира сего. Сначала Лина даже не поверила, что это говорит она сама.
— Они не знали, как ядовита любовь ириса. — Глаза вампира наполнились чернотой, на его губах расцвела жуткая улыбка. — И поплатились за свое невежество.
Все еще удерживая Лину на руках, он обернулся к тем, кто стоял поодаль внешним кругом.
— Король мертв, — громко возвестил Джош, его голос прозвучал сильно и звонко как никогда, облаком пронесшись по зале.
— Да здравствует король! — ответили оставшиеся в живых и преклонили колени перед своим новым богом.
========== 40. Его королева ==========
Они уходили иным путем, не тем, которым пришли. На почтительном расстоянии позади мелькали людские фигуры, но разобрать, кто скрывается под капюшонами, не получалось. Тень все еще пьянила, заставляла взор смягчаться, мешаться краски, происходящее осознавалось тяжело; в конце концов Лина уткнулась носом в грудь Джоша и закрыла глаза, полностью отдавшись власти вампира. В памяти возникли распластанные на каменном полу тела, но к ним не было жалости или сочувствия, только презрение. Они сделали ей больно, они заслужили подобную участь — такие мысли вертелись в голове, и страшно становилось лишь от их наличия. Когда она успела стать такой жестокой? Лина прерывисто выдохнула, сильнее вцепившись в лацкан камзола Джоша, как за спасательный круг. Если в этом мире существовал кто-то, кто мог ее образумить и успокоить, то только он.
Лина очнулась в большой просторной комнате, заставленной низкими диванами, взгляд уцепился за высокий потолок, плавно сместился на тяжелые портьеры. Она хотела сесть, но тело только вяло поддалось, голова мигом закружилась, а на голову успокаивающе легла белая ладонь, прижав обратно к подушке.