Тарабанов Дмитрий
Ириса и Ранагон
Дмитрий ТАРАБАНОВ
ИРИСА И РАНАГОН
рассказ
Земляне - это были, безусловно, земляне, - умиротворенно нежились на траве, когда все это и произошло. Саблезубые вепри, притаившиеся в дальних зарослях шипастого кустарника, с разрывающим барабанные перепонки ревом выбросились на людей. Женщина, стройная, обнаженная, еще не покрывшаяся местным золотистым загаром, пронзительно закричала, а мужчина не самой плотной комплекции, но следящий за своей фигурой, бросился к ракетным саням. Он выхватил бластер, пока мохнатые животные с далеко выступающими вперед бивнями окружали перепуганную женщину. Он прицелился и сделал три точных выстрела, уложив ближайшую тварь, густая шерсть на которой мгновенно воспламенилась. После выстрела во вторую, он перевел оружие на более концентрированный огонь, но подкравшееся сзади чудище повалило его на землю. Казалось, что еще секунда, и саблезубый вепрь нанижет человека на бивень и подставит язык под поток горячей крови, вытекающей из сквозной раны, но землянин опередил его. Вывернувшись, он всадил вепрю заряд в самую глотку, и представитель фауны, противно захрипев, грузно врылся мордой в землю. - Ириса! - крикнул он женщине, задом отползающей от рычащих чудищ, Прыгай в сани! Он перекинул ноги через высокое сидение и, потянув на себя руль, быстро поднял в воздух машину, и на минимальной скорости повел ее в сторону сжимающегося кольца. - Мароне, - взвизгнула женщина, поднимаясь на дрожащие от напряжения ноги и бросаясь в сторону саней. - Мароне! Мароне оторвал одну руку от руля, подхватил бластер, болтающийся на поясе, и снова дал залп. Пригнувшаяся для прыжка тварь получила сжигающий заряд и, откатившись назад, опрокинулась на спину. Ириса тем временем отчаянно пыталась ухватиться за борт зависших в воздухе саней, но руки ее скользили, и она от беспомощности плакала. - Быстрей запрыгивай! - кричал Мароне, ища в прицеле очередного вепря. Из дальних кустов прибывали все новые и новые звери. - Иначе они сами запрыгнут. И впрямь, точно по предположению, одна из тварей, заходящих сзади, водрузилась на борт саней. Она зацепилась передними, заканчивающимися копытами лапами, и сани накренились под ее весом. Ириса, уже почти вскарабкавшаяся, вскрикнула и сорвалась. Повернувшись через плечо, Мароне выстрелил. Маленький глаз животного исчез в черной дыре вскипающей жидкости. Тело соскользнуло вниз, но зацепившееся между двигателем и грузодержателем копыто держало тварь. Бортик, за который пыталась ухватиться Ириса, поднялся слишком высоко. - Мароне! Пожалуйста, дай руку! - крикнула она. Мужчина оглянулся. Вепри подкрадывались со всех сторон, сжимая их в большое кольцо. Он прикинул, что если посадит сани и позволит забраться Ирисе, животные набросятся на него и не позволят им взлететь. Отстреливаться дальше он не мог - бластер раскалился и с последующим выстрелом мог разорваться просто у него в руках. Альтернатив не было. - Прости, - крикнул он, пытаясь заглушить голосом рокот мотора и утробное рычание саблезубых вепрей. - Я ничего не могу сделать... Ириса, не веря своим ушам, взвыла и округлила покрасневшие от слез глаза. Мароне закрутил рукоятки руля, отпуская ремень с бластером, и рванул по параболе вверх. Оружие упало у ног Ирисы, и она машинально нагнулась, чтобы взять в руки горячую керамику. Три выстрела в "молоко" - и бластер задымился. Женщина еще полдюжины раз надавила на курок, прежде чем отбросить оружие прочь. Ракетные сани с даже не обернувшимся Мароне взмыли в небо. На корме, заметно накренив транспорт, безжизненно болталось обмякшее тело твари. Ириса, совершенно позабыв про наготу, попыталась рвануться в какую-то сторону, но, поняв, что бесполезно, рыдая, осела наземь. Этого твари только и ждали... Ранагон понял, что если сейчас не встрянет, самке землян, довольно симпатичной по его устаревшим за тысячи лет понятиям, наступит конец. Он сам для себя уяснил, что решил сделать это из чисто эстетических побуждений. Он вырвался из укрытия, расправив твердые кожаные крылья, срубающие на пути деревья и кустарник. Рев, который исторгла его давно не тренированная глотка, заставила вжаться вепрей в землю. Они подняли свои ошалевшие глаза-бусины на несущегося на них крылатого монстра. Действуя быстро, не давая животным опомниться, Ранагон сомкнул открытую челюсть на первом попавшимся под зуб вепре, второго схватил ногами, мгновенно пронзая его мягкую плоть когтями, третьего и четвертого распорол когтями на концах крыльев, а еще двоих сшиб хвостом. От последнего удара саблезубые вепри превратились мешки с переломанными костями и кровоточащей плотью. Осколки хрупких костяных бивней взмыли в небо. Делая второй заход, уже ступая по земле, Ранагон старался не задеть женщину, недвижимо лежавшую на примятой траве. Животные, которые еще не потеряли интерес к добыче, были уничтожены зубастым клювом и мощными когтями крыльев. Остальные обратились в бегство, совсем по-поросячьи прихрюкивая и жалобно махая хвостом с пушистой кисточкой на конце. После того, как Ранагон оглушительно закричал во второй раз, последний вепрь, в нерешительности остановившийся у дальней стены кустов, побежал прочь. Оглядевшись в поисках новых животных, Ранагон не нашел никого, вздохнул, ощущая в груди тревожное биение, и склонился над женщиной. - Ириса, - позвал он. Она не ответила. Ранагон пригнулся и приложил ухо вплотную к ее лицу. Дышит. Просто потеряла сознание. Он внимательно осмотрел ее, не переворачивая, и не обнаружил ничего более серьезного, чем синяки, ссадины и поломанные ногти. К счастью, травмы не были скрыты от его взгляда одеждой. - Вот и хорошо, - сказал Ранагон своим полушепотом, который звучал намного громче человеческого и на шепот не походил совсем. Скорее на мелодичный хрип. Он поднялся, расправив крылья и несколько раз взмахнув. Листва на деревьях и в шипастых кустарниках зашевелилась. Когда ветер стих, ноздри Ранагона, наконец, ощутили душный запах животной крови и зловонных внутренностей парнокопытных тварей. Насколько он понимал, вепри не ели своих сородичей, потому здесь они не появились бы, пока женщина не придет в себя. А когда она придет в себя, то сможет убраться восвояси - с глаз долой. Вот и все, подумал Ранагон, из чисто эстетических побуждений я спас землянскую самку, и теперь могу лететь дальше, чтобы изучать противную местную растительность и ждать ночи, когда смогу решить математические проблемы. Ириса двинулась. Она издала жалобный звук, и Ранагон опустил крылья, взметнувшиеся было, чтобы поднять его тяжелое упругое тело с толстой, покрытой чешуйками, кожей. Нет, решил он, если она здесь очнется, то недолго пробудет в бодрствующем состоянии. И, тем более, здесь есть трупоеды, которые не станут разбираться, кто уже давно объект их рациона, а кто еще сыроват. Ранагон осторожно поддел женское тело когтями лапы, разместил между толстых пальцев с ороговевшей кожей и поднялся в небо.