- Не дождешься, – съязвила я.
- Очень хорошо, – его рука скользнула по моей талии, а губы коснулись моих. – Я вообще-то скучал.
Вдруг снова стало светло. Я отступила от Сириуса и увидела Марлин, стоящую неподалеку с перекошенным от злости лицом.
- Твари, – завизжала она, – вы-вы-выродки! – С кончика ее палочки сорвалось несколько угрожающе красных искр, но все они угодили в изгородь. Блэк осторожно задвинул меня к себе за спину и выставил Защитные Чары.
- Успокойся!
- Я тебя ненавижу, Блэк! Тебя и твою суку! Вы оба сдохнете! Вы-вы…, – она задохнулась от злости.
- Что здесь происходит? – гости, во главе с новобрачными, держа палочки наготове, уже спешили на шум.
Марлин яростно завизжала, швырнула в Сириуса кольцо и с громким хлопком аппарировала.
- И что ты опять с ней сделал, псина? – гневно уперев руки в бока, спросила Лили.
- Гав, – обиженно ответил ей Сириус. Не выдержав, Джеймс засмеялся первым. А за ним и все остальные. Смеялись до слез и до боли в животах. Это был лучший день, который я буду помнить.
Комментарий к Глава 41. Изумрудные туфельки Эванс. * Jonathan Rhys Meyers – This Time
The Turtles – Elenore
====== Глава 42. Искупление. ======
Мальсибер брезгливо перевернул девушку на бок. Не хватало еще, чтобы она захлебнулась собственной кровью, по крайней мере до того, как он разузнает все, что нужно Темному Лорду. Хотя, что могла сообщить настолько мелкая сошка вроде Марлин МакКинон, которую Дамблдор небрежно выкинул из числа Ордена Феникса? Но ее связь со старшим Блэком может быть выгодна, можно узнать, где укрывается этот урод с тех пор, как сбежал из дома.
Девушка слабо пошевелилась. Кровь из разбитого при падении носа заливала белокурые волосы, небрежно раскинутые по полу. Что ж, не стоило так сильно оглушать ее. Прокашлявшись, Марлин провела рукой по лицу и открыла глаза.
— Доброе ууутроо, — сладко пропел он. — МакКинон, давно не виделись правда?
— Иди ты…нахрен! — выругалась она в ответ, попытавшись подняться, но безуспешно. Блейк схватил ее за шею и резко толкнул обратно, ударив затылком об пол.
— Будь милой, МакКинон, иначе дядюшка Блейк покажет тебе, что делает с плохими девочками! — пальцы сжали шею еще сильнее. В горле что-то угрожающе булькнуло.
— Где…мои… родители? — прохрипела Марлин.
— Соскучилась по мамочке с папочкой? — издевательски спросил он. — Ничего, ты скоро с ними встретишься, они оказались совершенно бесполезными кусками дерьма, — договорив, он вытащил из кармана кулон на цепочке. — Узнаешь?
Крупная жемчужина в паре с небольшим бриллиантом — подарок миссис МакКиннон на сорокалетие от мужа.
— Что ты с ними сделал?
— Ничего особенного. Мы просто поболтали о наших общих знакомых: о Дамблдоре, о Поттерах, о Сириусе Блэке, помнишь эти имена, МакКинон?
— Пошел ты! — гневно выплюнула она.
— Неправильный ответ! — Мальсибер бросил украшение в сторону и выхватил палочку, больно ткнув ею в щеку девушки. — Еще варианты? Последняя попытка, МакКинон!
— ПОШЕЛ ТЫ! Я НИЧЕГО ТЕБЕ…
— Круцио!
Тело Марлин выгнулось от страшной судороги, а последняя фраза потонула в душераздирающем вопле. О, каким наслаждением было видеть, как мучаются эти сучки. Еще тогда, когда Блейк впервые напал на девушку, Мэри МакДональд, он почувствовал это ощущение, не сравнимое ни с чем.
— Сейчас, — тяжело дыша проговорил он, чувствуя отвердевший в штанах член, — ты мне скажешь, где прячется твой драгоценный Сириус Блэк и, возможно, я буду милосерден к тебе, Марлин МакКинон.
Только бы не сорваться, как в прошлый раз и не начать насиловать ее. Последняя девица не выдержала и сдохла раньше, чем он это понял, но все равно закончил свое дело.
На глазах у Марлин выступили слезы.
— Тебе нужен Блэк? — тихо прошептала она.
— Со всеми потрохами, — кивнул Блэйк. — А что, есть еще кто-то, кого ты можешь предложить?
— Вместе с ним его сука Калахан.
— Калахан? — Мальсибер мысленно потер руки. Эта девица была не так проста, как он мог помнить. И он очень хорошо помнил свои пальцы на ее тонкой шее. — Спасибо, МакКинон.
Блейк ослабил хватку и встал на ноги, глядя сверху, как девушка пытается отдышаться.
— Где они? — ласково спросил он.
— В Олдтауне, Корнуолл. Нужно найти старые рудники. Защита вокруг там слабая, всего лишь Чары Запутывания против магглов.
Он любовно погладил свою волшебную палочку.
— Хорошая девочка, — похвалил Блейк.
— Это все, что ты хотел узнать? — в глазах девушки мелькнула надежда.
— Да. Авада Кедавра!
Слабо дернувшись, Марлин затихла, а ее глаза так и остались открытыми. Блейк едва сдержался, чтобы не наклониться и не вытереть раздражающе поблескивающие слезы, застывшие на ее ресницах. Дело сделано. Так пугающе просто, но сделано. Он не ошибся в этой девице.
Выйдя на улицу, он вдохнул полной грудью ночной воздух. Было так тепло и спокойно, что даже накатившее возбуждение стало постепенно отпускать, наполняя Блейка приятным умиротворением.
— Морсморде! — вполголоса произнес он, направив палочку в усыпанное звездами небо. Темная метка воспарила в точности над аккуратной крышей дома МакКинонов. Следующей остановкой был Корнуолл.
…« и я не знаю, что мне делать, Мо. Она сходит с ума, а я почти опустил руки…»
Я едва сдерживалась, чтобы не начать плакать над письмом отца. Он просил помощи, но если я соглашусь, то окончательно разрушу свою временную линию и, возможно, растворюсь в пространстве, хотя, это кажется наименее худшим окончанием моей истории.
Хорошо, что в доме я сейчас находилась одна. Зверства Пожирателей Смерти набирали обороты, вот и Сириус периодически выходил на незапланированные дежурства в Ордене.
Сев на диван, я обхватила голову руками. Нет, нет, нет! Нельзя, мне никак нельзя вмешиваться! Я даже не должна отвечать папе, но как я могу молчать, если ему так плохо и единственный человек, с которым он может поделиться своей бедой — я, его потерявшийся во времени ребенок.
— Прости меня, папочка, — зашептала я, касаясь губами шершавого пергамента, прости меня!
— Что ты делаешь? — встревоженный голос Сириуса заставил меня вздрогнуть.
— Ничего, — выдохнула я, смахивая слезы. Прятать письмо было поздно, и я просто скомкала его.
Блэк молча махнул палочкой, и пергамент выскользнул у меня из рук. Несколько минут его взгляд напряженно бегал по строчкам, затем он окончательно смял письмо и укоризненно взглянул на меня.
— Что? — гнусавым голосом спросила я. Совершенно не было сил оправдываться перед ним. Меня волновал только Джери и мама, бедная, сумасшедшая моя мамочка.
— Ты же понимаешь, что не должна туда идти? — ровным голосом спросил Сириус. Лишь морщинка на лбу выдавала, как он напряжен. Заправив волосы за ухо, он зажмурился так, словно ему было очень-очень больно.
— Не ходи туда, Мо, я прошу тебя.
— Они мои родители, Сириус. Моя семья!
— Я твоя семья!
Я резко поднялась на ноги. Это было уже чересчур и, похоже, Сириус это понял.
— Прости, — выдохнул он, в два шага преодолев расстояние между нами. — Но это должно случиться, Мо, этого не изменить! Иначе все просто закончится, и ты исчезнешь!
— Я в любом случае исчезну, — пробормотала я, отступая назад, прикидывая в уме успеет ли Сириус схватить меня, прежде, чем я аппарирую. — Я вообще не должна быть здесь.
Сделав еще один шаг назад, я сосредоточилась на доме Калаханов, буквально кожей ощущая свежий воздух и легкий ветер с моря. Цветовые пятна закружили меня, сдавливая ребра, и уже через пару секунд я приземлилась в траву на заднем дворе у себя дома в Ирландии.
Слава Мерлину, Сириус не успел схватить меня.
Отряхнувшись, я осторожно заглянула в окно гостиной. Не знаю зачем, наверное, чтобы убедиться, что я не стану свидетелем того, чего мне не стоит видеть.