– Дурень! – крупный гриб полетел в сына и плюхнулся у самых ног. – У меня в жизни только и есть, что ты, я каждому восходу радуюсь, ведь сын мой со мной! Да только что это за жизнь у молодого парня со старой мамкой, да еще здесь, где все змеев ненавидят?
– Я не змей. Человек я! – обиженно пробурчал парень.
– Не змей. – согласилась мать. – Но добре, что не вовсе человек, люди-то, они порой похуже змеев будут. Думаешь, не знаю, как тебя дети дразнят? Вот ужо дождусь, как мамки их ко мне за помощью прибегут! Я им зелий-то наварю – до ночи из-под куста не вылезут, все лопухи в округе изведут!
– Мелкие. – укоризненно прогудел Катигорошек.
– Тебе мелкие, а мне в самый раз будут. – непримиримо ответила мама. – А дальше-то что, сынок? Парню нужна невеста!
– Рано мне еще! – щеки его вспыхнули румянцем.
– Мать за дуру держишь? Думаешь, не знаю, что ты на вожакову дочку глаз положил, а вожак тебя погнал, да еще и посмеялся? А в Змеевом Капище молодых девок много, каждая за счастье почтет.
– Почтет. Змей прикажет, за что скажет, за то и почтет: и за счастье, и за радость великую. Да и приказывать не придется, от одного страха перед змеенышем и покорствовать, и улыбаться станет, и отец ее с матерью в ноги поклонятся, чтоб я с их дочкой не сотворил – все ладно будет. А я так не хочу! Лучше уж как здесь, честно ненавидят, чем за улыбкой страх, а внутрях – ненависть. Мне… от Змея поганого… ничего… не… надобно! – тыкая в воздух ножом, будто вонзая в кого невидимого, процедил парень – впервые обычное спокойствие изменило ему. – Ни власти змеевой, ни сладких кусков! Человек я, какой ни есть, а человек, а не… змей недоделанный, сын неудачный, и Сила и власть у меня свои будут! Чего в жизни захочу, сам возьму, со змеева стола крохи подбирать не стану!
– Какой же ты неудачный! – Женщина метнулась к нему, обхватила руками его голову и прижала его, бурно дышащего, к себе. – Ты лучше всех!
– Тот-то и оно! – парень попытался выкрутиться из ее рук… и вдруг затих, сам прижавшись крепко-крепко. – Это тебе я лучше, вот с тобой и останусь.
Зашуршало, затопотало и оторвавшись от матери, Катигорошек кинулся к топору: никто из соплеменников не ходил с таким грохотом. Уж не особого ли бера он убил, не спешат ли родичи его со всего леса вершить кровную месть обидчику?
Кусты затрещали и на поляну вывалился вожак, волоча за собой девчонку возраста невесты. Катигорошек застыл с топором наизготовку – и на скулах его вспыхнул яркий румянец.
– На! – вожак вдруг с размаху швырнул девчонку Катигорошку под ноги. – Бери дочку! Бери!
Девчонка скорчилась у его ног и тихо всхлипывала, а Катигорошек, казалось, и вовсе задеревенел, только лицо его теперь пылало: и уши, и щеки, и лоб в алых пятнах.
Мать шагнула вперед, уперла руки в бока:
– Ты чего сюда пришел? Надсмеяться над нами хочешь? Не годился твоей дочери мой сын, чего ж передумал?
– Лучше змеенышу в жены, чем к змею в услужение! – рявкнул вожак.
Мать уставилась на вожака изумленно, и тут же недобро прищурилась:
– Вот теперь я тебя поняла-а… – и со странной смесью жалости и торжества в голосе, закончила. – Твою дочь забирают на Змеево Капище!
Лес зашумел, деревья закачали кронами и на поляну вылетел малый змейчик, заложил петлю вокруг вожака и его дочки, зашипел-запищал, а следом пыхтя и задыхаясь, снова выбрался змеев слуга в сопровождении стражников:
– Извиняй, хозяюшка-матушка, зачастили мы к тебе. Сам не рад, староват я уж за девками бегать! – он повернулся к вожаку. – Не дури, человече! Нам, змеевым слугам, мужних жен брать не велено, мужнюю жену разве что Повелитель сам унесет, коли понравится…
– Вот и женись! – не глядя на змеевого слугу, а обращаясь только к Катигорошку, потребовал вожак. – Ты змееныш, у тебя девку отнимать не станут.
– Ну дурень! – совсем по бабьи всплеснул руками толстяк. – Да на Змеевом Капище и то змееныши супротив отца своего и Повелителя не своевольничают. А этот и вовсе пока незнамо кто! А я змеев слуга, надо мной Повелителя воля и ничья боле! А по воле Повелителя вам сего лета положено девку в услужение отдать. Была б твоя дочь замужняя, я б другую взял, да так оно и ладно вышло, остальные уж больно страшные. Еще с вас рыбы сушеной колоду, берова жира топленого две полных руки туесов… – змеев слуга для наглядности предъявил обе руки с растопыренными для счета пальцами. – …да одну руку сильных парней… – растопыренными осталось пять пальцев. – …на строительство Змеевых валов2.
– Да как же я рыбы да жира напасу, ежели вы парней забираете?! – вожак аж задохнулся, лицо его налилось кровью.
2
Уникальные земляные оборонительные сооружения дорюриковской Руси (остатки сохранились на правом берегу Днепра).