Дойл, из последних сил удерживаясь на ногах, пытался высмотреть хоть какой-то путь к спасению.
Реймонд опустил меч. Любовь к дочери пересилила гнев.
– Не трогай ее! Ты волен идти на все четыре стороны!
– Нет, ни за что! – Сквозь пролом в стене в каземат вошел Катал, и Дойл побледнел от испуга. Его широко распахнутые глаза встретились с бледно-синими холодными глазами друида. – Тебе не следовало обижать мою дочь. – Повелительный взмах руки, и оковы превратились в пыль. Освобожденная пленница рухнула на пол, не успев прийти в себя.
– А ты не должен был покидать свой остров! – взревел Дойл. Кинжал ярко блеснул в его руке и по широкой дуге стремительно полетел вниз, к Шинид.
– Нет!!! – Реймонд рванулся вперед, но сообщник Дойла оказался проворнее. Он был совсем рядом с Дойлом и… успел заслонить своим телом Шинид. Девочка отлетела в сторону, а кинжал по самую рукоять вошел в спину ее спасителя.
Дойл ошалело посмотрел на убитого им союзника, оглянулся и попятился.
Реймонд зарычал как бешеный и налетел на Дойла, осыпая ударами чудовище, которое Фиона считала отцом. Дойл сопротивлялся с яростью обреченного, заглянувшего в глаза собственной смерти, но Реймонд был моложе и искуснее. О'Доннел недолго продержался против такого врага. Лорд Антрим вступил в этот поединок ради мести за свою жену, хотя сама Фиона никогда не попросила бы его об этом. Но он мстил не только за Фиону. Он мстил за невинных людей, погубленных алчностью этого мерзавца. Он бился за прошлое и будущее Ирландии.
Противники рубились так, что трещали кости. Дойл давно обливался кровью из разбитого носа и губ. Реймонд, оттеснив врага к самому обрыву, поднял руку в тяжелой латной рукавице и нанес еще один сокрушительный удар в лицо. Дойл О'Доннел зашатался и рухнул на четвереньки, окончательно уподобившись грязному псу, каким и был всю свою жизнь.
– Реймонд! – выкрикнула Фиона, и рыцарь мигом позабыл о Дойле. Наконец-то он мог прижать к груди самых дорогих ему существ – жену и дочь! – Я знала, что ты нас найдешь! – повторяла Фиона, рыдая от счастья.
– Конечно, ты же меня позвала! Господи, Фиона… – Он жарко поцеловал ее в губы, все еще не справившись до конца с тревогой и страхом. Фиона убедилась, что рана на шее у Шинид совсем неглубокая, и девочка крепко поцеловала отца в щеку.
Раздался глухой стон: это подал признаки жизни человек, заслонивший Шинид своим телом. Фиона поставила дочку на пол и дернула Реймонда за рукав, предлагая заняться раненым. Англичанин все еще опасался подвоха и хотел оттеснить Фиону в сторону, но чародейка уже склонилась над спасителем дочери и перевернула его на бок. Отведя волосы с грязного лица, она охнула от удивления.
– Боуэн! – Его веки заметно дрогнули. – Ох, Боуэн! – Реймонд опустился на колени, переводя вопросительный взгляд с Фионы на этого человека. – Это родной отец Шинид! – Реймонд заметно помрачнел.
Боуэн поднял дрожащую окровавленную руку, чтобы погладить Фиону по щеке, но даже на это у него не оставалось сил.
– Она была единственным светлым пятном в моей жизни, – выдавил он. – Я не мог позволить… – Его рука бессильно упала, и он умер.
Фиона глубоко, со всхлипом вздохнула и провела рукой по лицу Боуэна, закрыв мертвые глаза. Внезапно через бездыханное тело метнулась мужская рука, схватила чародейку и с ужасной силой рванула к краю обрыва. Реймонд кинулся следом, но Дойл уже летел вниз, увлекая за собой Фиону. Реймонд успел поймать лишь рукав ее платья, и Фиона повисла над водой. Налетела новая волна, и чародейка чуть не захлебнулась в водовороте белой пены.
– Он держит меня за руку! – прохрипела она, задыхаясь и кашляя.
– Не вырывайся! Береги силы! – стараясь перекричать рев волн, ответил Реймонд. Фиона все еще находилась под воздействием белладонны и могла захлебнуться в любую минуту. Дойл не выпускал ее правую руку, а де Клер держал за левый рукав. – Я тебя удержу!
Фиона с отчаянием посмотрела ему в глаза, а шов на платье угрожающе затрещал. Подмытый край скалы подался у Реймонда под ногами, и он откинулся назад, чтобы не скатиться в воду. Возле де Клера появился Катал и свесился над водой. Звериный вой Дойла слился с ревом разбушевавшейся стихии. Железные пальцы, мертвой хваткой стиснувшие запястье Фионы, наконец-то разжались, и Реймонд рывком вытащил жену на твердую землю.
Он прижал Фиону к груди, все еще не веря, что все кончилось и она жива и невредима. Но сейчас было не время для нежностей. Шторм разгулялся не на шутку, грозя затопить их жалкое убежище.
– Катал, прекрати это! – потребовал Реймонд. Он встал и обхватил чародейку за плечи, не давая ей упасть. Шинид подошла сама и ухватилась за его пояс.