— Ты много себе позволяешь, ирландец!
Йэн презрительно стряхнул с себя чужие руки, и по знаку Гэлана рыцари вернулись в зал.
— Похоже, из нас двоих вышла отличная парочка идиотов! — заметил ирландец, глядя то на Де Клэра, то на Пендрагона. — Она жива?
— Да, — буркнул Гэлан.
Йэн успел подслушать слишком много, и глупо было отрицать очевидное.
Магуайр с облегчением вздохнул и спрятал лицо в ладонях, вознося краткую молитву.
Его реакция была слишком искренней и не могла оставить Гэлана равнодушным.
— И где же она?
— Ты уже похитил ее однажды, Магуайр… — Намек был слишком откровенным.
— Я был молод, — возразил Йэн с гримасой боли и раскаяния, — и совсем очумел от любви. Меня впервые бросила женщина, и я не знал, как залечить эту рану!
— А сейчас?
— Я был бы рад поставить тебя на колени, Пендрагон, но не ценой ее жизни! — мрачно признался Магуайр.
Гэлан задумался, отчаянно пытаясь хоть что-нибудь понять. Не впустил ли он к себе в дом убийцу? Ведь Магуайр мог натолкнуться на Рэймонда именно потому, что Де Клэр шел по следам Сиобейн, похищенной Йэном из деревни! Вдруг это окажется очередной ловушкой?
— Я ему верю!
Гэлан удивленно посмотрел на Рэймонда:
— Ты спятил!
— Рианнон — вот ключ ко всему, Гэлан! — заверил Де Клэр, кривя губы от боли. — И кстати, тебя не беспокоит, чем сейчас занимается О'Нил?
— Рианнон? Ты шутишь? — вмешался Магуайр. — Но ведь О'Нил сейчас на севере, он отбивается от той же банды, с которой столкнулся я!
Гэлан, считая, что убеждать ирландца дальше бесполезно, решительно вышел из кабинета, приказав Рэймонду отдыхать и ни о чем не думать.
— Пендрагон! — закричал Йэн, и тот обернулся, не скрывая нетерпения.
По его взъерошенному, растерянному виду Йэн понял, что англичанин больше не верит никому.
— Идем, Магуайр, ты сам можешь допросить этих пленных! Потому что Сиобейн я оставил на юге, а О'Нила сегодня засек мой патруль, и он направлялся в сторону твоих владений!
Магуайр выругался, и в сопровождении свиты Пендрагона они поспешили в казематы.
Глава 32
Сиобейн пришла в себя и попыталась сглотнуть, несмотря на грязный кляп во рту. Почувствовала отвратительную вонь желчи, закашлялась и чуть не задохнулась. Горло обожгло нестерпимой болью. Кожу саднило от туго завязанных ремней. Она попыталась сесть и чуть не упала — стянутые за спиной руки не давали удержать равновесие.
Ее ноги застыли на ледяном ветру, забиравшемся под юбку, и она вздрогнула от озноба, безуспешно всматриваясь во тьму, пропахшую морем и водорослями.
Где-то рядом разбивались о берег волны. Холод от сырого каменного пола пробирал до костей. В голове пульсировала острая боль. В глаза как будто насыпали песка. Слепо моргая, она старалась различить хотя бы малейшие отблески света и уяснить, как сюда попала.
Наконец кое-что удалось вспомнить. Ее чуть не повесили, как бессловесную скотину, предназначенную на убой!
Она снова пережила те жуткие мгновения, когда задыхалась в петле, тщетно шаря ногами по гладкому стволу в поисках опоры. Вдруг она рухнула наземь, жадно хватая ртом воздух, а испуганная лошадь с Рэймондом в седле ускакала неведомо куда.
Сиобейн помолилась, чтобы его нашли прежде, чем он умрет от потери крови.
Они привезли ее сюда, закутанную с головы до ног в одеяло, и не проронили ни звука!
Обдирая плечи о камни, она скорчилась на боку и кое-как села. Ветер радостно набросился на свою жертву, заковав ее в ледяной кокон. Ночь выдалась безлунной, небо затянули низкие тучи. Сиобейн уперлась спиной в каменную стену и попыталась сориентироваться на ощупь с помощью ног. Справа она обнаружила пол, и когда провела по нему пяткой, раздался какой-то странный пустой звук — словно кто-то встряхнул трещотку. Тогда Сиобейн принялась шарить слева. И обнаружила пару дюймов каменного пола, а йотом, — пустоту, куда провалилось несколько камешков. Прошло немало томительных секунд, прежде чем она услышала стук от их удара о дно пропасти.
В такой темноте трудно было сказать, есть ли у нее крыша над головой, зато стены наверняка были — иначе ветер не выл бы над ней подобно злому духу. Море так шумит, что вряд ли кто-то услышит ее крики о помощи.
И все же она силилась закричать, но чуть не потеряла сознание от боли, тысячью острых осколков прошившей горло. Зажмурившись, Сиобейн подобрала колени и сделала попытку пошевелить ногами. Еще никогда в жизни ей не было так холодно. И куда подевался жар, всегда согревавший ее кожу?
Внезапно она выпрямилась и нашарила пальцами пояс. Ей пришлось долго дергать его, чтобы повернуть пряжкой на спину — где-то там должны быть ножны с кинжалом. Но кинжал исчез вместе с поясной сумкой.
Разрази ее гром! Она не собиралась сдаваться! Немеющими пальцами Сиобейн обшарила стену у себя за спиной в надежде наткнуться на острый выступ. Но повсюду древние камни были давно зализаны ветрами и непогодой, и она устало привалилась к ним спиной. С каждой минутой волны подступали все ближе — надвигался морской прилив.
Теперь Сиобейн знала, где находится. В развалинах друидского храма. Еще пара часов — и море поглотит узницу вместе с темницей.
Рианнон отшвырнула в сторону дубинку, перешагнула через оглушенного часового и обшарила его карманы в поисках ключей. Ничего, не найдя, она выругалась в сердцах и побежала дальше по тесному коридору. Из трещин между камнями сочилась влага — недавно вырытый оборонительный ров только добавил сырости в подземные казематы. Рианнон подумала, что достаточно провести в такой клоаке день, чтобы стать покойником.
Узников было трое, но ее внимание было поглощено одним, старавшимся держаться особняком даже в тесном каземате. Он сидел, скорчившись в дальнем углу, и лишь едва заметно напрягся при ее появлении, делая вид, что встречается с Рианнон впервые в жизни.
— Расскажи ему все, что знаешь! — Не удостоившись в ответ даже взгляда, она вцепилась в толстые чугунные прутья и прошептала: — Он казнит вас перед рассветом! Покайся — и он явит тебе свою милость!
Но ее горячая мольба не нашла в нем отклика.
— О какой милости ты говоришь, женщина? Для таких, как мы, нет больше милости! Даже Всевышний не сможет нас простить!
— Это кара за нашу ложь, Патрик! Нас ожидает вечное проклятие за дар, отринутый по собственной воле!
Острая боль исказила его закаменевшие черты, прежде чем он смог вновь овладеть собой.
Они смотрели друг на друга, скованные общим горем и отчаянием, и Рианнон не выдержала первой:
— Ну пожалуйста, попроси его о снисхождении!
Он медленно качнул головой, и она задохнулась от рыданий.
В коридоре раздались шаги. Рианнон протянула руку и погладила его по щеке. Пленник зажмурился, впитывая в себя эту последнюю ласку. В следующий миг она скрылась в темноте.
Рианнон бежала к выходу из темницы. Повернула за угол и зацепилась за что-то подолом. Наклонилась, чтобы освободиться, и наткнулась на разъяренный взор Гэлана, державшего ее за юбку. Он схватил ее за плечи и встряхнул.
— Женщина! — Его низкий голос напоминал грозное рычание неведомого зверя. — Ты заплатишь мне за свои козни!
Рианнон замерла, не в силах пошевелиться, и в следующий миг пространство вокруг наполнилось людьми и светом факелов.
— Пендрагон, неужели ты вообразил, будто она…
— Не верь ни единому ее слову, Магуайр!
Гэлан поволок свою добычу к темнице, но Йэн заступил ему дорогу, с сочувствием глядя на сестру Сиобейн.
— Почему он вбил себе в голову, будто ты имеешь отношение к этой войне?
Она ответила ему взглядом, полным ядовитой ненависти и злобы.
— Ты заварил всю эту кашу, Йэн Магуайр! Йэн угрюмо осклабился:
— Изволь доказать свое обвинение, Ри!
— Ты слишком любишь самого себя! Если бы ты отнесся к ее браку с Тайгераном как настоящий вождь, а не ревнивый сопляк и не повернулся бы к ней спиной, у нее оставался бы друг, у которого можно было найти поддержку в то время, когда она жертвовала собой ради нас всех! — Она смерила Йэна брезгливым взглядом и продолжала: — Но ты не смог стать ее мужем — и не захотел остаться се другом! — Йэн поежился под ее взглядом. — Но потом, когда наши жизни висели на волоске, тебе приспичило снова явиться за ней, обозвать предательницей и заставить выбирать между тобой и ее кланом. Уже во второй раз! Если бы тебе хватило ума тогда же присягнуть Пендрагону, не появилось бы повода разжигать эту войну!