— Я Сирша Макгрегор, — представляюсь я, подходя к симпатичной блондинке. Она улыбается мне своими милыми карими глазами, берет меня за руку и крепко пожимает ее.
— Саша Федорова. Спасибо, что пригласили меня.
— Я думаю, у вас уникальный взгляд на все это. — Я обвожу рукой комнату. — Я пригласила каждую из вас сюда не просто так, хотя я надеюсь, что со временем наша доска будет расширяться. София Романо и Катерина Андреева находятся здесь, потому что они являются частью влиятельных семей, муж Катерины в какой-то момент был связан с теми же сетями, жертвам которых мы надеемся помочь. Мэгги Вудс, школьная учительница, и у нее есть представление о том, как это влияет на детей, как и у Катерины. Мэгги также может добавить другую социально-экономическую точку зрения.
— Это хороший способ сказать, что я нахожусь в другой налоговой категории, чем вы все, — со смехом говорит Мэгги, откидываясь назад, и София с Катериной вежливо хихикают. Саша смотрит на нее с усмешкой, и у меня возникает отчетливое ощущение, что они могли бы стать друзьями несмотря на то, что Саша кажется гораздо более застенчивой.
— Саша, как выжившая, может помочь нам уникальным способом. Вы все здесь, потому что я ценю ваш вклад. Мы с Мэгги сможем здесь тесно сотрудничать, и я попрошу вас троих прилетать ежемесячно на встречи, если это возможно, или мы можем проводить их удаленно. Это все еще возможно?
— Это прекрасно, — соглашается Катерина. — Поскольку у нас с Софией приближаются сроки родов, мы перейдем на удаленную встречу, но пока мы можем прибывать лично.
— Я думаю, Макс тоже мог бы помочь, — тихо говорит Саша. — Я могла бы поговорить с ним об этом, или Катерина может.
В ее голосе слышатся странные, нежные нотки, когда она произносит его имя, и я с любопытством смотрю на нее.
— Кто такой Макс?
— Максимилиан Агости, — отвечает Катерина. — Он бывший священник, находящийся под защитой моего мужа. Он, безусловно, мог бы оказать некоторую помощь, и я, безусловно, могу поговорить с ним. — Она бросает взгляд на Сашу, и я вижу проблеск беспокойства на ее лице, вся ситуация кажется странной. Выжившая после насилия, бывший священник и русская братва. Там есть много чего, что нужно распаковать, но на самом деле это не мое дело, поэтому я просто киваю, улыбаясь им обоим.
— Идеально. — Я сажусь, просматривая свои заметки. — Тогда давайте начнем?
Встреча проходит гораздо более гладко, чем я ожидала. София тихая, почти ничего не говорит, но Катерина и Саша с лихвой компенсируют ее молчание. И когда мы заканчиваем и все собираются, я обхожу стол и направляюсь к Софии, прочищая горло.
— Мы можем немного поговорить?
София хмурится.
— Конечно, — наконец говорит она, вставая. — О чем?
— Я знаю, у нас были разногласия, — спокойно говорю я ей. — И я знаю, ты винишь меня и Коннора в том, через что сейчас проходит Анастасия. Но мы не можем быть врагами. Союз между нашими семьями гораздо важнее этого. Коннор усердно работал вместе с твоим мужем и мужем Катерины, чтобы превратить этот союз в реальность и воплотить все это в жизнь без насилия. Ты не можешь продолжать быть в противоречии с этим, и твоя дружба с Анастасией не может продолжать мешать.
София тонко поджимает губы.
— Я не такая, как вы с Катериной, — натянуто говорит она. — Я родилась не для этого, не совсем. Мой отец защищал меня от этого до самой своей смерти, и пытался долго после этого. — Она делает паузу, нахмурившись. — Ана тоже родилась не для этого, Сирша. Теперь она часть этого мира по той же причине, что и я… потому что она влюбилась.
Что-то во мне сжимается при этом, горькая обида, которая, я знаю, вызвана проблемами в моем собственном браке.
— Тогда это ваши обе ошибки, — натянуто говорю я. — Я ожидаю, что ты не позволишь этому и дальше мешать тому, чего пытаются достичь наши мужья.
И затем, когда она безмолвно смотрит на меня, я отворачиваюсь, чтобы вернуться к остальным.
К тому времени, как я добираюсь до квартиры Найла, я чувствую себя в полном беспорядке. Я не хочу тратить свое время на то, чтобы выслушивать, что можно донести до Коннора, но теперь, когда он заговорил об этом, я чувствую, что обязана сделать это, если Найл что-нибудь скажет. Не только это, но и все, что мы делаем вместе, теперь кажется слегка запятнанным допущением Коннора, что это происходит, но только для его собственных целей.