— Чудна та жена, что не выбежит, — пробурчал Конан.
— И я вновь возьму ее за руку, — прошептал доверительно Фюн на ухо Кэльте.
— Так и сделаешь наверняка.
— Вновь загляну ей в лицо, — не унимался вожак. Но видел, что даже возлюбленный Кэльте не постиг смысла, и с печалью и гордостью понял, что смысл такой нельзя объяснить никому — и никому его не постичь.
— Ты влюблен, родное сердце, — сказал Кэльте.
— Влюблен еще как, — пробурчал Конан. — Сердечное снадобье женщинам, мужчинам недуг — беда.
— Беда, так и есть, — пробормотал вожак. — От любви мы бедуем. Глаз не хватает видеть все, что есть видеть, рук не хватает, чтобы схватить и десятую часть того, что желаем. Смотрю я в глаза ей и мучаюсь, потому что на губы ее не смотрю, а гляну на губы, душа вопиет: «Смотри ей в глаза, смотри ей в глаза».
— Так все и бывает, — вспоминая, промолвил Голл.
— Только так, не иначе, — согласился Кэльте.
И воители глянули в прошлое — на губы одних и других и поняли, что вождь их уйдет.
Когда Фюн оказался в виду великой твердыни, кровь понеслась в нем, и понесли его ноги, он то и дело махал копьем.
«Пока не видит меня», — думал он горестно.
«Пока не видать ей меня», — добавлял, упрекая себя.
Но ум растревожился, ибо думал он о том — или чуял, не думая, — что, поменяйся они местами, он бы завидел ее и в два раза дальше.
«Думает, что не смог я выбраться из битвы или что принудили меня остаться на пиру».
И, не помыслив, он мыслил, что, поменяй их местами, он бы знал: ничто не задержало б того, кто ушел.
— Женщины, — проговорил он, — застенчивы, не любят выказывать пыл, когда на них смотрят другие.
Но знал он: не ведал бы, смотрят ли на него или нет, а ведал бы — не волновался об этом. И знал, что его Сайв не видела бы и не тревожилась ни о чьих взглядах.
С этой мыслью стиснул он копье и помчал, как ни разу не бегал, и потому в ворота великого дуна46 ворвался муж взъерошенный, запыхавшийся.
В дуне царил беспорядок. Слуги вопили, женщины метались туда и сюда, заламывали руки, кричали; завидев вождя, те, кто рядом был, убежали, и в целом все очень старались спрятаться друг за дружку. Но Фюн перехватил взгляд своего домоправителя, Гарива Крбна-на по прозвищу Суровый Крюк, и не отпустил его.
— Иди-ка сюда, — велел Фюн.
Суровый Крюк приблизился — и ничто в нем в тот миг не гудело.
— Где Цветок Аллена? — спросил хозяин.
— Не ведаю, хозяин, — в ужасе ответил слуга.
— Не ведаешь! — вскричал Фюн. — Излагай же, что ведаешь.
И слуга рассказал.
Глава четвертая
— Прошел день, как был ты в отлучке, и тут удивилась стража. Смотрели они с вершин дуна, а с ними и Цветок Аллена. Она — ибо взгляд у нее в вечном поиске — воскликнула, что вождь фениев идет из-за кряжей к дуну, и помчалась вон из твердыни навстречу тебе.
— То был не я, — сказал Фюн.
— Твое обличье, — отозвался Гарив Кронан. — Твой доспех, и лицо твое, и собаки, Бран и Школан, при нем.
— Они были при мне, — сказал Фюн.
— А казалось, что они с ним, — смиренно сказал слуга.
— Рассказывай дальше, — воскликнул Фюн.
— Нам было смутно, — продолжил слуга. — Не случалось ни разу, чтоб Фюн возвращался с побоища прежде, чем оно состоялось, и мы понимали, что до Бен-Эдаря ты добраться не мог — не мог и сразиться с лохланнами. Мы увещевали владычицу дать нам встретить тебя, а самой остаться в дуне.
— Доброе увещевание, — согласился Фюн.
— Но она ни в какую, — взвыл слуга. — Закричала на нас: «Дайте встретить мне мою любовь».
— Ахти! — воскликнул Фюн.
— Кричала нам: «Дайте встретить мне мужа, отца ребенка, что еще не рожден».
— Ахти! — простонал уязвленный Фюн.
— Побежала она к тому, кто казался тобой и тянул к ней руки, с виду — твои.
Тут мудрый Фюн зарылся лицом в ладони, постигнув, как все было.
— Сказывай дальше, — молвил он.
— Бежала она в те объятия, а когда добежала, тот человек вскинул руку. Коснулся ее ореховым прутом, и у нас на глазах исчезла она, а на ее месте лань встала, дрожа. Лань развернулась и бросилась прочь, к вратам дуна, однако гончие, что были неподалеку, помчались за ней.
Фюн смотрел на него как пропащий.
— Схватили ее за горло… — прошептал трепетавший слуга.
— Ах! — вскрикнул Фюн жутким голосом.
— …и потащили обратно к тому человеку, что казался Фюном. Три раза она вырывалась и бросалась к нам, и три раза собаки хватали ее за горло и волокли к нему.