— Это право твое, и я ручаюсь, что жив твой желанный, жив и не женат, и он возьмет тебя в жены или ответит мне за отказ.
— Он не женат, — сказала Сейв, — и власти у тебя над ним немного.
Тут вождь задумчиво нахмурился.
— Кроме верховного владыки и царей, есть власть у меня в этом краю.
— Кто же из мужей так властен над собой? — молвила Сейв.
— Ты хочешь сказать, что я и есть тот муж, которого ты ищешь? — спросил Финн.
— Тебе я отдала свою любовь, — ответила она.
— Какая весть! — радостно воскликнул Финн. — В тот самый миг, когда вошла ты в дверь, я полюбил и возжелал тебя, а мысль, что ты желала другого, вонзалась в сердце мне мечом.
И впрямь Финн полюбил Сейв так, как не любил ранее ни одну женщину и впредь так не полюбит. Он любил ее так, как ничто прежде, и не мог он быть без нее. Когда же ее он видел, мир пропадал, а когда взирал на мир без нее, то словно слепнул и тоскливо взирал на будущее во мраке. Клич оленя был музыкой для Финна, но, когда говорила Сейв, этого для него было довольно. Он любил слушать весеннюю песню кукушки с самой заметной вершины в роще, или веселый посвист черного дрозда по осени в кустах, или тихое, сладкое волшебство, возникающее в сердце, когда жаворонок заливается и трепещет, невидимый в высоте, а притихшие поля слушают его песню. Однако голос супруги был для Финна милее песни жаворонка. Она наполнила его душу удивлением и загадками. На кончиках ее пальцев жило волшебство. Ее тонкая ладонь приводила его в восторг. Ее изящная ступня заставляла его сердце биться чаще; и куда бы ни поворачивалась ее голова, лицо ее обретало новый облик красоты.
— Она всегда иная, — говорил Финн. — Всегда краше любой другой женщины и всегда краше себя самой.
Он больше не ходил к фениям. Он перестал охотиться. Не слушал песен бардов, ни любопытных речей чародеев, ибо все это было в его супруге, и что сверх того, и это было в ней.
— Она и этот мир, и грядущий. Она — совершенство, — говаривал Финн.
Глава III
Случилось так, что люди Лохланна[69] выступили в поход против Ирландии. Огромный флот окружил утесы Бен-Эдара[70], и даны высадились, чтобы подготовиться к атаке, которая сделает их хозяевами страны. Фении во главе с Финном выступили против них. Он всегда не любил людей Лохланна, но на этот раз он выступил против них в страшном гневе, ибо они не только напали на Ирландию, но и встали между ним и величайшей радостью, которую он когда-либо знал в жизни своей.
Бой тот был тяжким, но коротким. Лохланнов отогнали к их кораблям, и через неделю в Ирландии остались только те даны, что были похоронены в ее земле.
Покончив с этим, Финн покинул победивших фениев и быстро вернулся на равнину Аллен, ибо не мог вынести ни одного дня вынужденной разлуки с Сейв.
— Не покидай нас! — воскликнул Голл Мак-Морна.
— Я должен идти, — ответил Финн.
— Неужели ты уйдешь с пира победы? — упрекнул его Конан.
— Останься с нами, вождь, — молил Кельте.
— Что за пир без Финна? — жаловались все.
Однако он не остался.
— Клянусь моей рукой, — воскликнул он, — я должен идти. Она будет ожидать меня у окна.
— Так оно и будет, — согласился Голл.
— Так и будет, — воскликнул Финн. — И когда она издали увидит меня на равнине, то выбежит через главные ворота мне навстречу.
— Было бы чудно и странно, если бы она не выбежала, — буркнул Конан.
— И я снова буду держать ее за руку, — доверительно шепнул Финн на ухо Кельте.
— Конечно, ты это сделаешь.
— И я снова гляну ей в лицо, — продолжил его господин.
Однако он видел, что даже любимый Кельте не понимал значения сказанного, и он с грустью и в то же время с гордостью сознавал, что никому это не объяснить и никто это не постигнет.
— Ты влюблен, сердце мое, — сказал Кельте.
— Точно влюблен, — проворчал Конан. — Сердечная услада для женщин — недуг и ничтожество для мужчин.
— И вправду недуг, — пробормотал предводитель. — Любовь ввергает нас в ничтожество. Недостает глаз, чтобы видеть все, что можно обозреть, и рук, чтобы ухватиться за десятую часть того, что хотим мы обнять. Когда я гляжу в ее глаза, страдаю, ибо не смотрю на ее губы, а когда я вижу ее губы, моя душа взывает: «Посмотри на глаза ее, посмотри!»
— Так это и бывает, — вспоминая, молвил Голл.
— Так и никак иначе, — согласился Кельте.
Победители припомнили те губы и поняли, что их предводитель уйдет.
69
70