Вместительный корабль под всеми парусами шел с востока к Бен-Эдару.
Время от времени, когда речи стихали, какой-нибудь воин глядел на спешащее судно и заводил о нем разговор; и возможно, именно в один из таких моментов и начались приключения Финна в Дивноземье.
— Любопытно, откуда идет этот корабль? — меланхолично спросил Конан.
Однако никто ничего толком сказать о нем не мог, кроме того, что это был корабль, хорошо оснащенный для войны.
Когда корабль подошел к берегу, наблюдатели заметили, как некий высокорослый мужчина спрыгнул с борта, ухватившись за древко своего копья, и вскоре об этом муже доложили Финну и привели его к нему.
Он и впрямь оказался воинственным и решительным здоровяком. Был облачен в дивные, прочные доспехи, на голове прочный резной шлем, на плече у него был великолепный бронзовый выпуклый щит, а по бедру постукивал прямой меч с широкими желобками. На плечах под щитом надет был роскошный алый плащ; спереди был большой нагрудник из червонного золота, а в кулаках сжимал он пару грубых копий с толстыми древками.
Финн и командиры оглядели этого мужа и были весьма восхищены его статями и снаряжением.
— Каких ты кровей, юный муж? — спросил Финн. — Из каких краев белого света ты прибыл?
— Кличут меня Кайл[85] Железный, — ответил незнакомец, — и я сын короля Фессалии.
— Какое поручение привело тебя сюда?
— Не с поручениями хожу, — сурово ответил сей муж, — а по делам, которые мне приятны.
— Пусть так. Что за приятное дело привело тебя в эту землю?
— С тех пор как я покинул свой край, не покидал я ни земли, ни острова, пока не заплатят мне дань и не признают власть мою.
— И ты прибыл в наше царство?! — воскликнул Финн, не веря своим ушам.
— За данью и покорностью, — рявкнул чужак и яростно ударил древком своего копья о землю.
— Руку на отсечение даю, — молвил Конан, — никогда не слыхали мы о воине, каким бы великим он ни был, кому не нашелся бы равный в Ирландии; по таким женщины нашего края поют похоронные песни.
— Клянусь рукой своей и словом, — молвил свирепый чужак, — твои речи наводят меня на мысль о мальчишке или дурачке.
— Постерегись, господин, — молвил Финн, — ибо пред тобой победители и великие драконы гэлов, а за нами четырнадцать битв ирландских фениев.
— Если бы всех фениев, павших за последние семь лет, добавить ко всем здесь стоящим, — заявил чужак, — я бы покрошил и тех, и этих сурово, лишил бы их конечностей и самой жизни.
— Экое бахвальство! — пробормотал Конан, глянув на него.
— Это вовсе не бахвальство, — молвил Кайл, — и, чтобы показать мои силы и стати, я предлагаю тебе поединок.
— Давай, — велел Финн.
— Вот он, — молвил Кайл с холодной свирепостью. — Если среди ваших четырнадцати бригад вы найдете человека, который сможет обогнать, перебороть или победить меня в поединке, я удалюсь в свой край и больше не стану вас тревожить.
И так жестко он говорил, и таким воинственно глядел, что смятение начало охватывать воинов, и даже сам Финн почувствовал, что у него перехватило дыхание.
— Это слова отважного мужа, — согласился он через мгновение, — и если не сможешь ты опробовать себя во всем оговоренном, то не из-за нехватки желающих.
— В одном лишь беге, — задумчиво продолжил Финн, — у нас есть знаменитый победитель, Кельте Мак-Ронан.
— Славе этого сына Ронана недолго длиться, — заявил незнакомец.
— Он может обогнать благородного оленя, — заметил Конан.
— Он может обогнать ветер, — воскликнул Финн.
— Его не просят обгонять благородного оленя или ветер, — усмехнулся незнакомец. — Ему надо будет обогнать меня, — рявкнул он. — Покажите этого бегуна, и посмотрим, столь ли велико сердце в ногах его, как он вас уверяет.
— Его нет с нами, — вздохнул Конан.
— Этих выдающихся воинов никогда не оказывается, когда кликнут клич, — мрачно заметил чужак.
— Ручаюсь, — воскликнул Финн, — он скоро будет здесь, ибо я сам его приведу.
— Пусть так и будет, — согласился Кайл.
— Пока же меня не будет, — продолжил Финн, — я оставляю уговор, что ты будешь дружен с присутствующими тут фениями и станешь соблюдать все условия и правила дружбы.
Кайл согласился на это.
— Я не причиню вреда никому из этих людей, пока ты не вернешься, — молвил он.
Затем Финн отправился в Тару королей, поскольку считал, что Кельте Мак-Ронан наверняка там будет. «А если его там нет, — думал воитель, — тогда я найду его в фенийском Кеш-Корране[86]».