Drink is their whole desire, the pot is all their pride
The sobrest head doth once a day stand needfull of a guide.
Я бы это перевел так: выпивка -- все, чего они хотят, жратва -- вся их гордость, самая трезвая голова раз в день нуждается в заправке. Пожалуйста, не придирайся.
-- Я и не пытался
-- Умница. Тогда же, при Иване, появились кабаки, но первое время только для опричников. При Романовых кабаки с государственными целовальниками стали серьезным источником дохода для казны. Пьянство, конечно, процветало еще при варягах. Я этих тривиальностей повторять не буду. Перед войной 1914 года четверть доходов казны были от водочной монополии. Сухой закон, объявленный как временная мера на период мобилизации, сохранили на протяжении всей войны. Результаты были плачевные. Казна лишилась дохода, в котором отчаянно нуждалась, но это еще не все. У крестьян во время войны стало больше денег: из-за инфляции, а также потому, что им платили за сыновей, служивших в армии. В то же самое время исчезли две статьи расходов: водка и кожевенные изделия, которые шли на снабжение армии. У крестьян ослаб стимул продавать произведения своего труда, особенно хлеб. Как известно, февральская революция началась из-за недостачи хлеба в Петрограде. Это тогда, в 17-ом. Перепрыгиваем в 80-е годы. Доходы от водки продолжали занимать почетное место в госбюджете.
-- Те же 25 процентов?
-- Поменьше, я думаю, может быть, 10, но сам бюджет чудовищно вырос, тоталитарное государство теперь выступало как главный производитель, главный работодатель, главный торговец. С 24-го года, когда вновь разрешили продажу алкоголя, большевики, не закрыя глаза на его отрицательные последствия, признавали, что без водки бюджет не свести. Сталин на 15-ом съезде заявил: у нас нет выхода, без продажи водки попадем в кабалу к империалистам. Так оно и шло. Время от время проводились антиалкогольные кампании с неизменным результатом: цены на водку повышались. Народ матерился, но продолжал пить, даже пил больше, видимо, с досады. Благонамеренный Горбачев взялся за дело c таким рвением, что потребление казенного алкоголя впервые упало -- из-за закрытия множества торговых точек, из-за установления немыслимо коротких и неудобных часов торговли. Цены, конечно, тоже приподняли -- не без этого. Казна понесла серьезные убытки, десятки миллиардов. Зашаталась вся государственная постройка.
-- Сергей, неужели 10, 20, 30, даже 50 миллиардов играли решающую роль? Ведь это всего несколько процентов ВНП?
-- Ты, я вижу, незнаком с теорией маржинальной полезности. Допустим, ты зарабатываешь в месяц 100 монет -- долларов или рублей, а твои жизненные минимальные расходы -- жилье, питание, транспорт -- поглощают 95, следовательно на все прочее тебе остается 5 жалких серебренников. Пусть твой заработок уменьшится всего на 2 процента, на два рубля, тогда реальные наличные средства, деньги, которыми ты можешь распоряжаться по своему усмотрению, сократятся на 40 процентов. Потому что 95 рублей это, повторяю, минимальные жизненно необходимые деньги, они от тебя не зависят. Похожая картина с государством. В 84-ом году государственный бюджет свели с дефицитом порядка 11 миллиардов. Тот факт, что с начала семидесятых жили не по средствам, что расходы превышали доходы, держали в строжайшей тайне. 1985 год, первый год с Михал Сергееичем, завершили с дефицитом 37 миллиардов, следовательно, прореха в бюджете расширилась в 3 с лишним раза. В следующие два года дефицит был соответственно 50 и 64 миллиарда, а в 1988 году все 100 миллиардов. Советский Союз -- не Америка, дефицит бюджета не покрывается выпуском бондов. Мы, люди простые, пользуемся исключительно эмиссией денег, т.е. печатаем рублики. Инфляция вышла из-под контроля. Барабанный бой по поводу успехов перестройки должен был, видимо, заглушать звуки, которые издавала трещавшая по всем швам финансовая система. Ты с Кейнсом знаком?
-- С Джоном Мейнардом Кейнсом? Не имел счастья: он умер до моего рождения.
-- В 1946-ом. Так вот, Кейнс некогда заметил, что нет более тонкого и верного способа разрушить основы общества, чем развратить его валюту. Этот процесс вовлекает в работу разрушения все скрытые экономические силы, да еще в таком виде, что никто не может этого распознать. Это я тебе из моей заветной тетрадки прочел, не обессудь. Цитата мне больно понравилась, боялся переврать.
-- Товарищ профессор, вопрос можно?
-- Валяй.
-- Почему ты рассказываешь с большими подробностями, как плохо стало с сокращением продажи водки, но ни разу не упомянул огромные, чудовищные военные расходы СССР?
-- Не упомянул?
-- Ни единым словом!
-- Ая-яй! Плохо у тебя дело, совсем скверно.
-- Почему у меня?
-- Потому что я считал тебя пытливым, сообразительным, информированным учеником, а ты бюрократ, формалист, буквоед, догматик, талмудист и начетчик.
-- Это все я?
-- Ты, больше некому.
-- Просто удивительно, как вы, внуки Маркса, умеете полемизировать. Стоило мне заметить, что ты упустил из виду военные расходы, как ты вылил мне на голову цистерну диалектических помоев.
-- А ты как думал! В стране победившего социализма мы привыкли...
-- Социализма давно нет.
-- Не играет значения. Это всегда с нами. Никто пути пройденного у нас не отберет. Теперь по существу. Я рассказал тебе о новой спирали гонки в середине семидесятых, которая началась благодаря притоку нефтедолларов. Даже сказал, что именно тогда старцы решили от паритета перейти к мировой гегемонии. Конечно, я не стал распространяться, думая, что это вещи всем известные, особливо в Америке. Ущерб от горбачевских трезвенных затей был последней каплей, переполнившей чашу, соломинкой, переломившей хребет верблюду. Расходы на вооружение при нем оставались той же бездонной воронкой, куда уходили все ресурсы страны, вдобавок он подрезал доходы.
-- Ты прав. Беру назад свое замечание относительно того, что ни единым словом. Все равно ясности у меня нет. Как мог Советский Союз достичь этого пресловутого паритета, не говоря уже о гегемонии? Ведь экономически вы слабее Америки. Я что опять спорол глупость?
-- Боренька, сыночек мой первородный, наследник всех моих богатств, включая духовные! Прости меня великодушно. Я по наивности считал, что основополагающие факты относительно холодной войны знает в Америке каждый школьник, но... век живи -- век учись. Много лет никто не хотел отвечать на такой вопрос: На что рассчитывает СССР с более слабой экономикой и технологией, поддерживая паритет вооружений с США, даже пытаясь переплюнуть. Это все равно, как обыкновенному гражданину играть в орлянку с Рокфеллером. Независимо от удачи, победит тот, у кого карман глубже. Заместо этого отвечали на другой вопрос, а именно: как может СССР вообще участвовать в подобной гонке. Ответ был примерно такой: США тратит на вооружение 6% ВНП, СССР -- 15-20. При этом полагали, что советская экономика примерно вдвое меньше американской, и разрыв постепенно сокращается. Все это была полуправда. Советский ВНП был на самом деле не в 2, а пожалуй в 3 раза меньше и тратили на войну добрых 25%, некоторые говорят 30. Главный результат был, что на все, кроме войны, оставалось слишком мало. Промышленная и социальная инфраструктура были отсталые, в стране не было дорог и множества других вещей. Нельзя было не видеть, что в конце концов эта глупая гонка истощит ресурсы до предела, до последней капли.