Я теряю счет шлепкам по своей заднице. С каждым разом я чувствую, как краснеет моя задница, ощущаю нарастающее разочарованное удовольствие, даже когда шлепки становятся все более и более болезненными, моя задница пульсирует от тепла его ладони.
— Черт, Ана… — стонет Лиам, его левая рука лежит на моей заднице, когда я чувствую, как он двигается, слышу, как его правая рука движется вдоль его члена, когда он коротко поглаживает себя. — Мне нужно быть внутри тебя, девочка. Ты сводишь меня с ума. Я бы хотел, чтобы ты могла видеть, как прекрасно ты выглядишь прямо сейчас, отпечатки моих ладоней на твоей заднице и твоя кожа такая красная… черт возьми.
И затем я чувствую, как набухший, горячий кончик его члена упирается в мой клитор, и я теряю последнюю крупицу контроля над собственным оргазмом. Я мокрая, скользкая, и истекаю возбуждением. Я чувствую это еще сильнее, когда откидываю голову назад, мои связанные руки хватаются за кровать, когда моя спина сильно выгибается, Лиам трется своим членом о мой клитор и киску, когда я сильно кончаю. Я чувствую, как сжимаюсь, отчаянно желая, чтобы он заполнил меня, отталкиваюсь и терзаюсь о его член в надежде, что он войдет в меня, но он этого не делает. Он просто трется об меня, скользя своим членом между моих складочек, ударяясь головкой члена о мой клитор, когда я кричу от нарастающего удовольствия, мое собственное возбуждение смазывает его член, пока он не становится таким же скользким и влажным, как и я. И затем, когда я лежу на кровати, все еще содрогаясь от удовольствия, я чувствую головку его члена между ягодицами моей задницы, и я точно знаю, что он делает.
— Такая плохая девочка, — говорит Лиам, одной рукой все еще поглаживая изгиб моей горящей задницы, и удовлетворение в его голосе говорит мне, что он сделал это нарочно. Каким-то образом это возбуждает меня еще больше, даже когда головка его члена трется об меня, и я чувствую легкую нервную дрожь. — Ты кончила без разрешения, малютка.
— Ты заставил меня кончить, — шепчу я, но уже выгибаюсь навстречу ему, желая, чтобы он был внутри меня где угодно, наполнял меня, как бы он ни хотел.
— Возможно. — Голос Лиама хриплый от желания, мрачный и полный потребности. — Я собираюсь трахнуть тебя сейчас, девочка, и вот как я собираюсь это сделать. Чтобы наказать тебя, да, но также и забрать кое-что для меня, в зависимости от того, как ты ответишь на мой следующий вопрос.
— Что? — Спрашиваю я, затаив дыхание. Я едва могу думать, моя киска ноет от потребности быть наполненной, мой клитор все еще пульсирует от оргазма, моя задница сжата от нервозности из-за неминуемого вторжения. Лиам прижимается ко мне там, его гладкая головка члена слегка упирается в мой вход, просто ожидая.
— Александр трахал тебя вот так? — Лиам наклоняется вперед, головка его члена упирается в меня, и я вскрикиваю. — Он трахал твою задницу, Ана?
— Нет, — выдыхаю я, мои бедра непроизвольно раздвигаются шире, когда моя киска наливается возбуждением, мое тело дрожит от желания. — Нет, он никогда этого не делал, клянусь.
— Тогда я собираюсь сделать это сейчас, Ана, и взять это себе. Я собираюсь трахнуть твою задницу и кончить в твою задницу, и ты будешь умолять меня об этом. — Он сжимает мою ягодицу левой рукой, слегка шлепая меня по все еще горящей плоти. — Умоляй меня, девочка.
Слова вырываются сами, мне даже не нужно пытаться. Я отчаянно нуждаюсь в этом, во всем, что означает, что он внутри меня, отчаянно нуждаюсь в большем удовольствии, в Лиаме.
— Пожалуйста, — выдыхаю я, отталкиваясь от него. — Пожалуйста, трахни меня, Лиам, трахни мою задницу, пожалуйста, пожалуйста…
— Черт… — Лиам стонет, и я чувствую дрожь чистого удовольствия, которая проходит через него, его член пульсирует у входа в мою тугую, чувствительную дырочку, когда он слышит мою мольбу. — Черт возьми, мне нравится слышать, как ты умоляешь меня, девочка.
Я никогда раньше этого не делала. Я не знаю, понимает он это или нет, должна ли я сказать ему, что Александр не только не трахнул меня в задницу, этого никто не делал, но уже слишком поздно. Он продвигается вперед, толстая головка его члена пробивается сквозь тугое кольцо мышц, и даже такому скользкому, как он, ему приходится прилагать усилия, чтобы проникнуть внутрь.
— Расслабься, девочка, — ворчит Лиам.
— Я пытаюсь, — шепчу я, выгибая спину. Я вскрикиваю, когда его голова проникает в меня, растягиваясь, когда он продвигается на первый дюйм внутрь, и стон чистого удовольствия, который вырывается из него, посылает через меня волну возбуждения, немного расслабляя меня.