Я даже не думала, что заслуживаю Александра, хотя он ближе к тому, чего, по моему мнению, я могла бы заслуживать. Он тоже был сломлен, как и я. Ему причинили боль, уничтожили, его душу разорвали на столько кусочков, что он не был уверен, что даже помнит, кем он был, превратили во что-то настолько отличное от человека, которым он когда-то был, что от него осталась только самая суть. Это нашло отклик у меня, потому что я точно такая же.
Но…Лиам.
Глава ирландских королей. Красивый и могущественный, наследник чего-то большего, чем я могу себе представить. Нет, я не смогла бы быть с таким мужчиной, вернее он бы не пошел за мной, но… если верить всему, что я помню, Лиам все же пришел, чтобы спасти меня. Меня. Он оставил все, за что был ответственен в Бостоне, и проехал полмира, чтобы вырвать меня из рук Александра и увезти… куда?
Где я?
Когда я открываю глаза, я нахожусь в постели. Белоснежная кровать, сильно отличающаяся от той, в которой я проснулась в парижской квартире, но она повторяет те воспоминания, четкие, ровно, как и тогда, когда я проснулась с сухостью во рту и сонливостью, как и сейчас, оглядываясь по сторонам и не узнавая окружающее меня пространство, задаваясь вопросом, что было сном, а что реальностью. У меня так много было таких дней, что я больше не полностью доверяю собственному разуму. Я чувствую, что плыву, хватаюсь за воспоминания, чтобы придать чему-то более конкретное ощущение, и я ненавижу это. Я хочу снова почувствовать себя цельной, реальной.
Александр заставил меня почувствовать себя настоящей, хотя бы ненадолго. И в то же время… нет. Лишь куклой. Его красивой сломанной куклой.
Мысленно я пытаюсь представить порядок событий вплоть до Франко. Он похитил меня из отеля, где я встретила одного из бойцов Братвы, пытаясь раскопать любую информацию о Викторе, которую я могла добыть, для Софии, чтобы попытаться дать ей возможность сбежать от Луки, конечно, еще до того, как она призналась, что любит его. До того, как она узнала и поверила, что он сделает все, чтобы защитить ее и их ребенка.
Я думала, Александр сделает тоже самое для меня… защитит меня от чего угодно, но в конце концов, он не смог защитить меня даже от меня самой, и от него тоже, и от его паранойи. Ему понадобилось точно знать, что я полностью принадлежу ему, и только ему.
Люди Франко отвезли меня связанную на склад, где они допрашивали меня, избивали и уродовали мои ноги, прежде чем бросить на пороге дома Луки. За этим последовали мучительные недели, визиты к врачу, операция, терапевт и физиотерапевтические процедуры, которые я пропускала. Дни в постели, попытки Софии вытащить меня из моей скорлупы, напомнить мне, что когда-то я была цельным человеком.
Потом оставшиеся верные люди Виктора пришли с Лукой и некоторыми из его людей, чтобы сказать мне, что я в опасности и что мне нужно идти с ними. Несмотря на то, что Франко был мертв, те же действия, которые привели его к пыткам надо мной, внесли меня в черный список Алексея. Франко был жестоким, но Алексей был кем-то другим. Социопат во всех смыслах этого слова, жестокий и расчетливый, желающий сломать людей, которые, по его мнению, причинили ему зло, там, где это причиняет самую глубокую боль. И, в конце концов, я не знаю, сбежал ли от него кто-нибудь, кроме меня.
Может быть, Лиам пришел за мной не из-за какой-то затянувшейся нашей связи ради меня самой, а потому, что София, Катерина, Саша и девочки потеряны или мертвы, и ему нужно было найти меня, чтобы загладить свою вину? Мысль обхватывает ледяными пальцами мое сердце и впивается в него, вызывая слезы на глазах. Если это так… Я не думаю, что смогу жить с этим. София и Катерина — это все, что у меня осталось в мире, теперь, когда Александр предал меня, и если они мертвы или потеряны навсегда…
Сколько должен выдержать один человек, прежде чем сдастся? Как бы сильно часть меня, которая всегда была сильной, не хотела этого признавать, я достигаю предела. Часть моего разума уже чувствует себя разбитым, а когда остальное исчезнет… что от меня останется?
Останется ли что-нибудь?
Дверь открывается, и я резко сажусь, прижимая одну руку к ноющей голове, откидываясь на подушки и натягивая простыню на грудь. На мне все еще то платье, в котором я была на вечеринке, красивое льняное платье лавандового цвета, которое купил мне Александр. Я хватаюсь за юбку одной рукой, стягивая ее вниз, насколько это возможно несмотря на то, что я уже укрыта одеялами. Браслет из розового золота с необработанным аметистом, который подарил мне Александр, все еще у меня на запястье, и когда я поднимаю другую руку, чтобы дотронуться до ушей, серьги в тон все еще болтаются там.