Вот почему, увидев панику на ее лице и услышав, как она кричит мне, чтобы я убирался, я пронзил себя до костей, почти полностью сменив гнев на горе, заставив себя почувствовать, как будто она вонзила мне нож в сердце. Однако не то, чтобы я не мог этого понять. Менее двадцати четырех часов назад я был внутри нее, меня заставляли трахать ее на чужом обеденном столе с пистолетом в нескольких дюймах от ее головы на глазах у зрителей. Очевидно, что она не хочет признавать, что Александр монстр в этой ситуации, поэтому имеет смысл, что она выбрала меня, чтобы бояться, человека, который на самом деле сделал это с ней. Больше всего на свете я хочу вернуться назад и сделать все по-другому. Принять предложение Левина и Макса пойти со мной, не будь я таким гордым, таким настойчивым, ожидая, что мог бы справиться с этим сам. Я хотел бы вернуться назад и сказать себе, что моя потребность быть ее единственным спасителем принесет нам обоим только невообразимое горе и боль. Но это сделано, и мне придется с этим жить. По крайней мере, она в безопасности. Он никогда больше не прикоснется к ней. И, скорее всего, я тоже этого не сделаю.
— Мне жаль, — тихо говорю я, чувствуя, как опускаются мои плечи, когда я смотрю на нее. — Мне жаль, что так получилось, Ана. Я понятия не имел, что он выкинет что-то подобное. Я и представить себе этого не мог. Мой план…
— У тебя был план? — Ана выплевывает эти слова, и я еле сдерживаюсь, чтобы не отпрянуть. — Ты пришел практически с оружием в руках, предполагая что? Он бы так сильно испугался тебя, что позволил бы тебе схватить меня и уйти? Типа ты такой большой и злой ирландский король?
Каждое ее слово ранит глубоко, но я позволяю этому. Я могу понять ее гнев и обиду, я также зол на себя. И часть меня почти рада видеть, как она дает отпор. В девушке, которую я встретил в России, не осталось огня, но в этой версии Аны, той, которая так кричала на меня, есть. Это больше похоже на женщину, которую показала мне София.
— Александр поиздевался над нами обоими, Ана. Я тоже зол…
— Он просто хотел, чтобы я доказала, что люблю его, — шепчет она, и ее голос мгновенно падает. — И я потерпела неудачу. Я…
— Ана… — Я провожу рукой по волосам, размышляя, как распутать все запутанные нити этого разговора и всего, что произошло. — Дело было не только в тебе. Я должен был…
Ее голова поворачивается ко мне, глаза сужаются.
— Должен был что?
Я глубоко вздохнул, с несчастным видом глядя на нее. Нам обоим так много нужно распаковать, и я не хочу делать это здесь и сейчас, но ясно, что разговор должен состояться. Я понятия не имею, как мы будем продвигаться дальше, что будет дальше, но я точно знаю одну вещь: если есть хоть какой-то шанс на что-то между мной и Анной, между нами должна быть полная честность.
— Иветт, — просто говорю я и вижу, как сжимаются ее челюсти, гнев смешивается с печалью в ее глазах. — Она кое-что сказала мне в начале этого.
— Что? — Спрашивает Ана сквозь стиснутые зубы, и в этот момент я вижу, как сильно она ненавидит эту женщину. Я понятия не имею, что Иветт сделала с ней или кем Иветт была для Александра, чтобы заставить Ану так сильно ее ненавидеть, но это ясно.
— Она сказала мне, что Александр может заставить ее убить тебя, если ты кончишь, пока я буду тебя трахать, — говорю я прямо, слова быстро вываливаются. Я хочу выбросить их из головы, чтобы не говорить об этом. — Но она сказала, что, если ты этого не сделаешь, она убьет тебя и обставит это как несчастный случай. Она… — Я колеблюсь. — Я думаю, она хотела, чтобы Александр разозлился на тебя. Я думаю, она надеялась, что ты умрешь в любом случае, хотя, очевидно, я не знаю почему.
— Она хочет Александра, — тихо говорит Ана, смахивая слезы и доставая салфетку с края кровати. — А он ее нет. Он воспринимает ее как друга, он ни о ком так не думал. Кроме меня.
Кроме меня. Я подозревал, что Александр спал с Анной, было совершенно очевидно, что у него были сильные, хотя и ненормальные чувства к ней, но я не понимал, насколько больно будет услышать, что все это подтвердилось. Мысль о том, что он прикасается к ней, целует ее, находится внутри нее, о том, что она наслаждается этим, заставляет меня чувствовать себя наполовину безумным. Это заставляет меня хотеть вернуться в Париж и закончить работу, и на этот раз наверняка убить его.