Она слегка пожимает плечами, заставляя себя улыбнуться.
— Я должна привыкнуть к этому, верно? Если я собираюсь двигаться вперед по жизни, а не просто постоянно оплакивать несбывшиеся ожидания. Врач согласился с тобой, что поплавать было бы неплохо. — Ана поигрывает салатом, наконец откусывает кусочек, а затем делает глоток вина. — Он дал мне еще несколько рекомендаций по физическим упражнениям, но в основном мне нужно есть. — Она криво улыбается мне. — Они сделали анализы, взяли кровь и все такое. Посмотрели на мои старые травмы, полученные от Франко, посмотрели на травмы Алексея. Я иду на поправку, настолько хорошо, насколько можно было ожидать. Думаю, это были его точные слова.
— Тогда это хорошие новости.
— Думаю, это нормально, насколько могло бы быть. — Ана ковыряется в своей лазанье, откусывая еще кусочек. — Это просто напоминание о том, что я уже не тот человек, каким была раньше, внутри или снаружи. У меня есть все эти шрамы, и они останутся со мной. Я никогда не смогу забыть, по крайней мере полностью.
Затем она смотрит на меня, поджимая губы и откладывая вилку.
— Иногда я могла забыться в Париже. Вот почему… вот почему я чувствовала себя так, как чувствовала. Но здесь, с тобой я тоже иногда могу забыть. И с тобой… я могу выбирать.
Ана удерживает мой взгляд, в ее голубых глазах смешались грусть, надежда и желание. Слова, которые я хотел сказать в какой-то момент, новость о звонке Александра, застывают у меня на языке. Не сегодня вечером. Позже. В нужное время.
Когда мы заканчиваем есть, я убираю со стола, и Ана начинает вставать. Но прежде, чем она успевает отойти от стола, я поворачиваюсь к ней, беру за плечи и притягиваю к себе.
— Ты была очень хороша сегодня, — бормочу я, протягиваю руку и распускаю ее волосы, распуская завязку так, чтобы они упали ей на плечи, чтобы я мог запустить в них пальцы. — Я думаю, ты заслуживаешь награды, не так ли?
Она смотрит на меня своими большими голубыми глазами, и я чувствую, как она меняется, как она смягчается под моими прикосновениями, выражение ее лица становится застенчивым и покорным.
— Если это то, чего, по-твоему, я заслуживаю, — шепчет она, но я чувствую, как она слегка выгибается мне навстречу, чувствую, как у нее перехватывает дыхание.
Она медленно наклоняется, ее пальцы ласкают мое бедро и скользят к моему уже напрягшемуся члену, но я отталкиваю ее руку.
— Это о тебе, — говорю я ей, наклоняясь в сторону и задувая свечи на столе, когда отодвигаю их в сторону. — Это твоя награда, Ана.
— Что, если я хочу, чтобы моей наградой был ты внутри меня? — Ее губы приоткрываются, когда она смотрит на меня, и я вижу неприкрытое желание в ее глазах. Она говорит серьезно. Это то, чего она хочет, но я пока не готов к тому, чтобы мы пошли туда снова.
Если быть до конца честным, я боюсь. Я боюсь, что она снова назовет имя Александра, и это будет тот момент, когда я потеряю ее навсегда.
— Пока нет. — Я провожу губами по ее губам, мои руки опускаются на ее талию. Я поднимаю ее, как будто она вообще ничего не весит, она вряд ли весит, и сажаю на край стола, мои руки скользят вниз по ее бедрам, пока я не хватаюсь за край ее платья, поднимая его вверх по ногам.
— Раздвинь для меня ноги, — говорю я ей. От одного того, что я говорю ей сделать это, я становлюсь твердым как камень, мой член пульсирует, когда Ана повинуется мне, ее глаза становятся мягкими и широко раскрытыми, когда она раздвигает ноги, чтобы я мог увидеть, что у нее под платьем, когда я задираю его до самых бедер.
Я подтягиваю ее к самому краю стола, мои пальцы скользят по внутренней стороне ее бедер, пока я не нахожу мягкое кружево ее трусиков.
— Ты надела это для меня, не так ли, малышка? — Я провожу пальцами по ее киске и чувствую, как она уже становится влажной, даже через кружево. — Ты надеялась, что я их увижу.
— Да, — шепчет Ана, и я прищелкиваю языком в ответ, протягивая руку, чтобы приподнять ее подбородок так, чтобы она смотрела на меня, краснея.
— Это был неприличный поступок, — говорю я ей с озорной усмешкой, другой рукой все еще слегка поглаживая ее между бедер, когда она задыхается. Я провожу рукой вниз, мои пальцы нежно обхватывают ее шею сбоку, когда ее голова откидывается назад, мой большой палец находится в ложбинке у нее на шее. — Ты заслуживаешь наказания за это.
— Да, пожалуйста, — выдыхает она. — Все, что ты захочешь…
— Я хочу дразнить эту киску до тех пор, пока ты не начнешь умолять меня. — Я просовываю пальцы под кружево, слегка касаясь ее набухающей плоти, и она снова задыхается, хриплый стон срывается с ее губ. — Такая нуждающаяся. — Я провожу пальцем по складочкам ее тела, пока, не погружаясь внутрь, но все равно чувствую, какая она влажная под кончиками моих пальцев. — Поскольку ты так сильно этого хочешь, тебе придется умолять меня позволить тебе кончить. Я знаю, ты можешь умолять меня, не так ли, малышка?