Граф Крэтторн стоял в залитом ярким солнечным светом внутреннем дворе замка и любовался своей новенькой шпагой. Где‑то там, позади, остался убитый обломком шпаги телохранитель его покровительницы.
«Она сама сказала, иди и раздобудь себе шпагу. А этот болван слишком медленно двигался, он недостоин быть ее телохранителем!»
«Оставлять жизнь недостойному – отвратительно и достойно всяческого порицания!»
Граф стоял и смотрел, как солнечные лучи стекают по клинку. Он был прекрасен, этот клинок. Так же хорош, как и клинок этого паршивца Карвена.
«Ничего. Я еще увижу, как он станет умирать, этот мерзкий мальчишка! Этот грязный подзаборный щенок, погубивший меня!»
«Он, принц Ильтар, король Илген, королева Кериан, все они должны умереть, чтобы трон Ирнии очистился!»
Солнечный свет стекал по клинку, и графу казалось, что это течет нечистая кровь трусливых королей, предателей своей страны.
Он опять был графом. А как же иначе? Ведь он служит королеве! А тот, кто служит королеве, не может быть простолюдином. Как ласково струится свет по этому чудесному клинку… этот клинок не подведет, не сломается… его прежний хозяин просто не имел права им владеть… это же оскорбление естества, что столь отвратительный фехтовальщик мог иметь такой божественный клинок, да он даже смотреть на такую шпагу не должен был, не то что ее касаться!
А ее величество умна. Хитра, как то и подобает великой королеве. Она еще станет владычицей Вирдиса и Теарна. Обязательно станет. Граф Крэтторн ей в этом поможет. Все, кто встанет между нею и властью, – умрут. Умрут от этой вот чудесной шпаги. Их кровь солнечным светом стечет по клинку, и королева взойдет на трон.
Правда, кроме нее, есть еще и король. Граф всегда помнил, что он есть, и склонялся перед ним, как то и положено графу, но король его не интересовал. Не он спас графа из того положения, что хуже любой смерти для благородного человека. Не он дал ему надежду и оружие. Не он предложил союз. Если королева пожелает сохранить своего короля и разделить с ним грядущую императорскую власть – так и будет. Если нет – шпага графа, вот эта чудесная шпага, найдет королевское сердце. Кровь многих королей и принцев стечет по ней куда раньше, шпага станет достаточно благородной, чтоб пронзить и это сердце… если потребуется. С Теарном и Вирдисом будет покончено, они будут брошены под ноги великой императрице, а Ирния…
Крэтторн ухмыльнулся и чуть качнул шпагой.
Нет. Ирнию он своей благодетельнице не отдаст.
Это его земля.
Его.
Да, он покончит с выродившейся династией и железной рукой подавит любое сопротивление. Так надо. Так надо для будущего. Для блага родины. Он, именно он станет великим герцогом и наместником грядущей императрицы.
А вот потом, когда она решит, что все уже свершилось, и успокоится… вот тогда и настанет его черед действовать. Все это время он станет искать, искать со всею тщательностью нового ирнийского монарха. Он не посмеет сам надеть ирнийскую корону. Никогда. Он не король. Он всего лишь ирнийский граф и никогда не был предателем. Да, ему приходилось предавать людей, людей, которые и сами много раз предавали и заслужили быть преданными… но земли своей он не предавал никогда!
Он найдет. Он обязательно найдет кого‑нибудь из дальних отпрысков предыдущих династий. Не может быть, чтоб совсем никого не осталось. Они есть, обязательно есть, просто нужно поискать как следует! И вот когда он найдет, он тайно коронует своего избранника и возведет его на ирнийский престол.
А потом явится к императрице лично, якобы для доклада, и эта превосходная шпага омоется в крови еще раз. Это не будет предательством, ведь он проделает это не для себя лично, но для блага родной земли. Императрица должна умереть, чтоб возрожденная Ирния вновь могла быть. Новому ирнийскому королю нужно время, чтоб собраться с силами, и это время у него будет. Император не удержит империю без своей императрицы, все начнет рушиться, и ему станет не до Ирнии.
А некто герцог Крэтторн, ирнийский наместник… Вряд ли он выберется из императорского дворца после убийства императрицы, но ведь это и не важно, главное будет сделано. На троне Ирнии будет сидеть молодой, полный сил король, со свежей древней кровью, не пораженный трусостью своих предшественников. Ради такого и умереть не жалко.
А если все‑таки удастся выжить и вернуться – он опять станет графом. Снимет с себя герцогскую цепь и передаст ее более достойному. Видят пресветлые Боги, он же ничего не хочет для себя лично!
Крэтторн еще раз повел клинком, и новый поток света сбежал по его великолепной поверхности. Граф прикрыл глаза, вспоминая…
…отвратительная, невероятная вонь… жесткие деревянные нары… руки и ноги в цепях, и цепью он прикован к стене… спина горит огнем после омерзительного наказания плетью… страшно хочется пить, но никто из этих ублюдков, что воняют вокруг него, и не подумает дать ему воды… после того, как он убил одного из них за то, что тот посмел бросить дерзкий взгляд на потомка древнего рода Крэтторнов… за это вполне справедливое убийство его заковали в цепи и приковали к стене… за это убийство его и повесят… за убийство мерзкого подонка, который только и умел, что вшей на себе кормить, который и плевка не стоил… подумать только – наследника древнего рода, потомка знатной фамилии – повесят! Дед и отец в гробу перевернутся! Пить‑то как хочется… нет, нельзя просить… лучше сдохнуть… эти… они били его, когда он оказался прикован… пусть их проклянут за это Боги… их и короля, который все это устроил… опозорил древнюю кровь Крэтторнов… ухитриться бы так умереть, чтоб стать призраком… приходить к королю каждую ночь, приходить и душить его… душить…
Когда прямо посреди камеры открылся портал, Крэтторн не сразу понял, что именно произошло. Ледяная синева портала приятно резанула взгляд. У нее был цвет стали. Хорошей, боевой стали, невозможной в этом омерзительном месте.
А потом из портала стали выходить люди. Выходить и убивать. Всех. И тогда бывший граф Крэтторн, а ныне узник городской тюрьмы, обрадовался. Его убьют. Он умрет не от мерзкой петли, а от чистой стали, как и положено благородному человеку, наследнику древнего рода. Он перестанет хотеть пить. Ради одного этого стоит умереть. Крэтторн невольно залюбовался убийцами. Они убивали красиво. Как должно. Безжалостно, бездумно и эффективно. Ни одного лишнего движения. Ему самому нравилось убивать по‑другому, медленно и с наслаждением, но ведь это был он, человек благородного рода, а эти… наемники должны помнить свое место. Их дело убивать именно так. Быстро и безжалостно. Что ж, эти наемники, кем бы они ни были, помнили свое место и знали свое дело. Еще как!
Граф Крэтторн распрямился, готовясь встретить смерть презрительной улыбкой и гневным блеском глаз, но в руках склонившегося к нему наемника шпага сменилась флягой воды.
– Граф Крэтторн? – заботливо спросил он.
Оправившийся от изумления, напоенный и раскованный, он в немом оцепенении смотрел, как его неведомые спасители аккуратно подрывают стену здания изнутри камеры, расправляются со сбежавшейся охраной, подрывают внешнюю стену тюрьмы, после чего подхватывают его под руки и тащат к порталу.
«Ну да… подорвать стену – отличная мысль! Все будут искать конных, пеших или повозку, а мы ушли порталом! Пусть ищут!»
Ее величество потом все ему объяснила. И для чего она его спасла, и что она ему предлагает, каким видит их дальнейшее сотрудничество, все это и многое другое…