– Каменных солдат? – прошептала несчастная баронесса и поглядела на королеву, как на безумную.
– А ты, я посмотрю, все не уймешься со своими вопросами, – приметив, как на нее смотрят, разозлилась королева. – Что ж, ладно. Пришла пора немного наказать тебя.
Резким движением руки она начертила портал. Прошептала заклятие. Из портала тотчас вышел каменный истукан.
– Красавчик, правда? – полюбопытствовала королева.
Каменный истукан подошел к баронессе и огромным каменным пальцем пощекотал ей живот.
Баронесса заскулила от ужаса.
– Что, может, я должна приказать ему снять свои каменные штанишки и немного развлечь тебя? – поинтересовалась королева.
– Нет! Ваше величество, нет! – взвыла от ужаса баронесса.
– А что такое? Тебе не нравится мой мальчик? Ну, разве он не красавчик? Да ты посмотри на него повнимательнее.
Каменный истукан двумя пальцами взял баронессу за подбородок и повернул ее голову, заставляя смотреть в свои пустые каменные глаза.
– О Боги! Нет! – зарыдала девушка.
– Все‑таки нет? Ну ладно, – пожала плечами королева, с наслаждением наблюдая, как бьется в иллюзорных оковах ее жертва. – Я ведь всего‑навсего ответила на твой вопрос. Тебе стало интересно, какие такие каменные солдаты. Я показала тебе одного.
Королева пробормотала новое заклятье, начертила портал, и каменный истукан отправился восвояси.
Баронесса распласталась на камне, слезы текли у нее по щекам.
«Вот и все. Теперь из нее веревки вить можно», – довольно подумала королева.
– Так вот, я продолжу… я намерена отобрать у принца Феррена тех каменных солдат, что он у меня похитил. Сначала я думала просто его уничтожить, потом вспомнила, что у него есть ты и он тобой дорожит. И чтобы спасти твою жизнь, согласится на многое. А значит, есть шанс не убивать принца и остаться в рамках культурного ведения войны. Как видишь, я не хочу и не прошу ничего невозможного. Напротив, стараюсь договориться разумно. Обойтись, по возможности, без лишних жертв. Принцу Феррену нужна ты, а мне – похищенные им у меня истуканы.
– Что я должна сделать? – тихо спросила несчастная баронесса.
– Я свяжу вас с принцем Ферреном через магический кристалл, вы сможете увидеть друг друга и поговорить, – отозвалась королева. – Передашь ему, что если он хочет увидеть тебя живой и здоровой, то должен будет со своими каменными солдатами тайно покинуть армию короля Ренарта и явиться на границу с Леронной. Там есть такой городок – Эккорен, а рядом с ним – развилка трех больших дорог. Пусть явится туда. Я его там встречу. Он должен оставить своих каменных солдат и выйти ко мне один, без оружия, со связанными руками. И как только я появлюсь, он должен переподчинить мне всех своих каменных солдат, не то я мигом уничтожу его.
– То есть я должна попросить любимого, чтоб он отдал свою армию и самого себя в ваши руки? – тихо спросила баронесса Вэллис. – Предал короля и родину?
– Его отец будет королем еще несколько дней… максимум – неделю, – скривившись, ответила королева. – А родина… ну, буду я королевой Вирдиса, что от этого изменится?
– То, что у власти окажется низкая тварь, занимающаяся беззаконной магией, на чьем пальце я вижу перстень с черным камнем, – последовал тихий, но твердый ответ. – Вы полагаете, я до такой степени дура, чтоб поверить, что вы отпустите меня и уж тем более принца Феррена живыми?
– Что?! Да я могу немедля его уничтожить, дура ты бестолковая! – взъярилась королева. – Тогда его истуканы начнут убивать направо и налево, не разбирая, где свой, где чужой! Ты этого хочешь?!
– Пусть. Зато они не достанутся вам, – ответила баронесса Вэллис.
– Ты, кажется, перестала величать меня королевой? – гневно прошипела магичка.
– Мерзавка не может быть королевой! – В глазах девушки королева увидела то, что ей очень не понравилось.
– Мне опять позвать каменного красавчика? Кажется, в его присутствии ты была куда более покладистой?
– Зовите! – сказала баронесса. – Хоть всех!
– Все здесь не поместятся, – рассмеялась королева. – Да, интересно было бы посмотреть на эту оргию.
«Проклятье, если бы каменные истуканы не были бесполыми, можно было бы так прижать эту мерзавку!» – с досадой думала она.
– Чтоб у вас глаза лопнули, – откликнулась баронесса.
– Глаза лопнут у тебя, – посулила ей королева. – И вовсе не от того, о чем ты подумала. Сейчас ты увидишь, как я убью твоего ненаглядного Феррена и что из всего этого выйдет. Какой кровью умоется вирдисская армия. Мне и воевать‑то не с кем будет по твоей милости. Что ж, любуйся! Наслаждайся своей глупостью и упрямством!
Королева подбросила в воздух горсть серебристой пыли, и та повисла, образуя неровную мерцающую поверхность. Королева плеснула на эту поверхность темной жидкостью, раздался хлопок, и перед нею в воздухе повисло зеркало. В зеркале отражался принц Феррен. Он сидел у костра, задумчиво уставясь в огонь.
– Моя магия позволяет мне уничтожить его, не выходя из этого кабинета, – промолвила магичка и взяла в руку длинный узкий стилет. – Никто не поймет, как он умер. Смотри же!
В этот момент что‑то сместилось в сознании баронессы. В этот момент она не помнила себя, совершенно не помнила. Осознавалось лишь одно – любимого сейчас убьют, и нужно помешать этому во что бы то ни стало!
Иллюзорные оковы исчезли сами собой, ведь иллюзии существуют до тех пор, пока человек сам о себе помнит, а когда забывает – не остается и иллюзий.
Уже не баронесса и не служанка – женщина, чьего возлюбленного собираются убить, а он и не знает – вскочила с камня и яростно вцепилась магичке в волосы.
Что ж, никаким боевым искусствам вчерашняя служанка не обучалась, но этого и не было нужно. Стилет полетел на пол, магическое зеркало рассеялось серебристой пылью, а магичка и баронесса покатились по полу, визжа и царапаясь. Что с того, что вчерашняя служанка сражаться не обучалась – позавчерашняя торговка рыбой, ставшая сначала магичкой, а потом и королевой, умела не больше. Вот только магичка боролась за себя и свои амбиции, за свою гордость, а служанка себя не помнила, она защищала свою любовь. А когда человек себя не помнит, ему и бояться нечего.
Магичка визжала от боли, страха, неожиданности. На нее напали, ее схватили за волосы, ей расцарапали лицо и пытались выцарапать глаза… как когда‑то давно. Так давно, что и память об этом…
Нет.
Все равно помнится.
Обида, горе, стыд…
Ошеломленная, подавленная чужим напором и яростью, безумной яростью, сверкавшей в чужих глазах, она забыла… забыла о том, что владеет невероятной, недоступной прочим смертным магией, что одного движения мизинца достаточно, чтобы…
Она визжала и царапалась, отстаивая свою кожу и волосы, как когда‑то давно, в такой же вот несуразной драке из‑за парня много лет назад. Вот только ее противница ничего отстаивать не собиралась. И ни волос, ни кожи не щадила. Ни своих, ни чужих.
«Она меня убьет!» – пришла откуда‑то из глубин жуткая в своей простоте мысль.
– Не‑е‑ет! – взвыла королева Грэйн и в ужасе совершила то единственное, что внезапно вспомнила из магии: построила портал, сама не зная куда, и из последних сил вышвырнула в него противницу.