Ни одного!
И только четверо Охотников. Всего четверо ‑‑ на весь мир!
Правда, один из них засел у истока силы, но в этом не было ничего удивительного, можно было догадаться, что гномы, уходя, так поступят. Они всегда были такими заботливыми, им было дело до всего, что их окружало, даже если они покидали этот мир навсегда. Маленькие заботливые мерзавцы!
Что ж, этот выродок гномьего племени раньше или позже допустит какой‑нибудь промах. Не сидит же он безвылазно в этом дворце, а если даже сидит… всегда можно придумать какой‑то способ выманить его оттуда. А пока… пока и той силы, что есть ‑‑ вполне достаточно.
Монстр отхлебнул пива и улыбнулся. Напротив него трое ирнийских магов горячо обсуждали происшествие во дворце, спорили о силе странного существа, напавшего на его высочество принца Ильтара и ее величество королеву, размышляли о способах борьбы с этим то ли магом, то ли демоном. Было забавно так вот сидеть и слушать о самом себе, зная, что никто из них не в состоянии его почувствовать.
"Они даже не подозревают, что я могу с ними сделать…"
Монстр отпил еще глоток. Идеи магов касательно его собственной природы, а также предполагаемые способы борьбы были забавны и сулили немало развлечений в будущем.
Он чуть нахмурился, припоминая поспешное бегство из убежища, ставшего местом его заточения.
А ведь начало было таким восхитительным!
Эта сумасшедшая девчонка, его освободившая, маленькая торговка рыбой, ставшая королевой, прошедшая через смерть, снедаемая яростью и страхом, гневом и страданием ‑‑ она была так очаровательна в этом нелепом, криво нацепленном мужском теле, и так легко попала в его сети! Так легко было прочитать всю ее маленькую забавную жизнь. Прочитать, взвесить на ладони… сделать своей. А эта изумительная черная бездна, живущая в ее душе ‑‑ это было превосходным началом! Просто превосходным!
И нелепый каменный Хранитель, который так легко дал себя убить ‑‑ порадовал сердце. Нелепый каменный Хранитель нелепого каменного города, что был построен гномами над местом его заточения, и еще почти сотня таких же Хранителей, нелепых и каменных, с которыми так легко было бы справиться… Они все никуда не годились, они были безнадежны, ни один из них не мог по настоящему защищать этот город, ибо и сам когда‑то пришел что‑то украсть, пришел и попался… Расправиться с ними было бы невероятным наслаждением. Первой победой после унизительного, бессрочного заточения.
Монстр уже предвкушал, как он продемонстрирует своей освободительнице героическую битву с Хранителями, как вдруг почувствовал среди них трех настоящих Охотников. Не каменные статуи расхитителей гномского добра и искателей магических артефактов ‑‑ живые Охотники ждали его в этом странном городе. Несчетные века ждали ‑‑ и дождались.
Монстр терпеть не мог сражаться не на жизнь, а на смерть.
Гораздо приятнее и интереснее было подкрасться со спины к кому‑то заведомо более слабому. И ударить. Но не до смерти. А так, чтобы враг мог еще бежать. Дать ему такую возможность. Убежать, скрыться… Чтоб поверил, что спасся, что выжил… А самому незаметно следовать за ним. И лишь, когда тот, переведя дух, усядется перевязать раны ‑‑ напасть снова… и опять не до смерти. И так ‑‑ раз за разом. Пока противник сам не попросит его добить. Милостиво исполнить последнюю просьбу умирающего ‑‑ это так приятно…
Вот только для такой игры требуется кто‑то заведомо более слабый, неспособный собраться с духом и умирая, вцепиться в глотку… такой, как эти маги, например. Сражаться же с настоящими Охотниками…
Монстр вновь нахмурился.
Все его торжество по поводу обретения свободы было испорчено необходимостью срочно бежать из гномьего города. Едва хватило времени красиво проститься со своей освободительницей, очистив ее от гномьих ловушек и убедив на время затаиться. Она еще может здорово пригодиться, эта восторженная и яростная девочка. Она вполне способна стать одной из самых сильных фигур в большой и захватывающей игре. И ею понапрасну лучше не жертвовать, такие подарки судьбы на дороге не валяются. Хорошо, что она не видела его поспешного бегства из гномьего города. Запомнила его невероятным и победительным. Именно таким она и должна его видеть. Всегда. Тогда он будет для нее тем Богом, за которого она охотно пойдет на смерть.
Монстр глубоко и с наслаждением вздохнул. Несчетные века заточения, когда мнилось, что кроме небытия, уже ничего не случится, когда даже смерть начинала казаться блаженным выходом, внезапно сменила свобода. Свобода и полная безнаказанность в этом непуганом мире, где никто ничего не знает о его силе, а значит, и противостоять ему никто не сможет.
Коротким усилием воли монстр усыпил всех троих обсуждающих его силу магов, после чего подошел к ним и кончиком пальца вывел в стоящей перед одним из них каше: "Полная чушь", расплатился с трактирщиком и вышел. Никто, разумеется ничего не заметил, силы на это ушло всего чуть, а удовольствия, почти счастья от этой беззлобной в общем‑то проделки ‑‑ масса!
Монстр шел по Феранне и наслаждался всем, что попадалось на его пути. Поскольку магию своего обаяния он сейчас не использовал, никто на него и внимания не обращал. А он шел и пил глазами все, что видел. Свобода была столь прекрасной, столь восхитительной…
И всего четверо врагов на весь мир. Врагов, о которых пока можно забыть. Просто идти и наслаждаться тем, что живой. Тем, что свободен.
…***…
Магичка места себе не находила от беспокойства. Столь потрясающий союзник, Бог, которого она освободила из многовекового заточения, исчез и не подавал никаких знаков.
‑‑ "Пока я не призову тебя", ‑‑ пробормотала магичка. ‑‑ И когда же это произойдет?
Она покачала головой и раздраженно фыркнула. Очарование, вызванное союзником, потихоньку таяло, растворялось в ожидании, словно кусок сахара в холодной воде. Медленно, но верно.
Очарование всегда тает, если его ничем не подкрепляют. И чем дольше не подкрепляют, тем верней тает.
Нет.
Она не может сидеть здесь и ждать неизвестно чего.
Тем более, если эдак сидеть и ничего не предпринимать, очень даже известно, чего можно дождаться: например, врагов, которые до нее доберутся. Они ведь знают, что она жива, они ее ищут ‑‑ а что новый союзник как‑то там "дополнительно защитил" эту ее тайную комнату от обнаружения, так на то существуют Боги с их вездесущими Святыми Престолами, которые последний грош в кармане нищего углядят, не только ее с ее силой.
Действовать нужно. Действовать.
Хорошо сказать!
Действовать? А как?
Продолжать, как раньше, не рассчитывая ни на кого, кроме себя, или все‑таки попытаться отыскать нового союзника? Можно ли ему вообще доверять, этому неведомому Богу? Ясно, что он был безумно благодарен за свое освобождение и в ответ сделал все, что мог ‑‑ избавил от чужеродной силы, медленно превращавшей тело в ходячий камень, а потом и вовсе наделил другим телом ‑‑ женским, да вдобавок потрясающе красивым.
Хотя если придется прятаться от врагов, это никак уж не плюс, а скорей, минус. Такая красотка всюду будет привлекать ненужное внимание.
И все‑таки… можно ли ему доверять? Как‑то чересчур быстро он ее спровадил из гномского города. А ведь наверняка был какой‑то другой способ завладеть странной силой древних гномов! Не могло не быть.