– Весь внимание, ваше величество, – тотчас откликнулся первый министр.
А король вновь припомнил, как когда – то разговорился от скуки с одним из дворцовых стражей, как, повинуясь какому – то смутному наитию, привел его к себе в студию и показал свои картины. Как тот оказался не только очарованным, но еще и весьма тонко чувствующим живопись человеком. Как король и простой солдат, позабыв о разделяющей их пропасти, взахлеб спорили о композиции, о цвете и перспективе… король, разумеется, всегда оказывался прав, солдат чуял, когда следовало уступить, чуял так точно, будто с десяток поколений его предков при дворе церемониймейстерами служили. Когда они наговорились до хрипоты и солдат попросил позволения вернуться на пост, его величество только усмехнулся. «На какой пост, дурень? – спросил он его тогда. – Ты и впрямь считаешь, что я позволю своему приятелю охранять дворцовые ворота?»
Герцоги и графы вынуждены были склониться перед простым солдатом с дурацким простонародным именем – новым фаворитом его величества. А первым министром он стал немного позже. Во – первых, потому что был идеально предан, во – вторых, потому что и впрямь был способен вовремя подать дельный совет, а в – третьих… безобразие это, когда простой солдат к себе в постель герцогинь с графинями таскает, их мужья и обидеться могут. Другое дело, когда это, скажем, первый министр. Вовсе даже другое. А если его еще и бароном сделать – им всем и вовсе возразить нечего будет.
– Итак, – промолвил наконец его величество Эттон, выскальзывая из цепких лап памяти. – Мы имеем, с одной стороны, талантливого военачальника, которому я обязан жизнью, и гвардию, которая в него влюблена по уши. Ведь он и их тогда спас со своими двумя взводами. Вырвал, увел из позорного плена, куда, как в бездонную пропасть, рухнуло прочее мое войско. На данный момент он законный маршал королевства, горячо любимый всеми подряд. Как его только прижизненно не канонизировали? С другой стороны, есть я – король, начавший и проигравший ту войну, позорно просчитавшийся, недооценивший противника, чуть не угодивший в плен и подписавший унизительный мирный договор сразу, как это стало возможно. Маршалу Эрдану стоит лишь протянуть руку, и он из всеобщего любимца и народного героя в единый миг станет законным государем… а обо мне забудут назавтра же.
– Ну, не все так ужасно, – заметил первый министр. – Маги гвардию не поддержат, мнения графов и баронов разделятся… это если не считать того, что среди любителей вашего творчества имеются два герцога, каждый из которых способен выставить армию, сравнимую по силе с нашими блестящими гвардейцами.
– Вот – вот, – кивнул его величество. – Смута внутри страны, резня… даже если мы победим, гвардию придется казнить в полном составе. В полном, понимаешь? То – то наши соседи порадуются.
– А если просто устранить нашего героического маршала, свалив это на симпатичных соседей, которые и впрямь могли бы затаить против него нечто недоброе? – предложил первый министр. – Мертвый герой отличается от живого тем, что его можно использовать так, как это удобно оставшимся в живых.
– А он ничего и сказать не может, – мечтательно вздохнул король. – И сделать тоже. Как бы оно было хорошо…
– И пусть гвардейцы рвутся отомстить проклятым ирнийцам, – продолжил Тамб. – Ваше величество милостиво предоставит им такую возможность.
– Жаль терять такого талантливого военачальника, – поморщился король. – А бросать гвардию на ирнийцев, предварительно ее обезглавив? Ты как это себе представляешь? Кого я поставлю на его место? Опять генерала Бролси? Он храбрый воин и все такое, но, если б не маршал Эрдан, вся моя гвардия была бы захвачена королем Транертом.
– Запретные Боги! – выдохнул Тамб. – Я так привык, что этот мальчишка – их командир…
Мальчишкой маршал Эрдан не был вот уже лет двадцать – но эльфы всегда смотрятся изрядно моложе своих лет. Маршал выглядел восемнадцатилетним, и при взгляде на него трудно было помнить, что лет ему на самом деле раза в два побольше. Тамб нередко срывался, мысленно, а то и вслух именуя его мальчишкой. Король этой оговорки не замечал – потому что мысленно именовал маршала точно так же.
– Я должен просить прощения у вашего величества… – продолжал Тамб. – Предлагая свой нелепый план, я именно его видел во главе рвущихся отомстить гвардейцев, совершенно упустив из виду, что уже назначил его на роль жертвы… ясно же, что оказаться в двух местах сразу он никак не может… Но, может быть, тогда просто устранить его… и никуда не направлять пока гвардию? Подождать, пока не отыщется какой – нибудь другой яркий военачальник? Быть может, имеет смысл приложить все силы и поискать его?
– Да гвардию ведь все равно перешерстить придется! – с досадой произнес его величество. – Перешерстить, кое – кого казнить, да что я – кое – кого! – многих, многих казнить придется! И все равно не доверять потом гвардии. Никогда не доверять. Не иметь возможности поручить ей что – либо серьезное… и поводов удалить ее из столицы – тоже…
– Вы так ясно видите проблему, ваше величество, что вам должно быть ведомо и ее решение, – заметил первый министр.
– Ведомо, – кивнул король. – Стал бы я иначе распинаться. Как я уже говорил, если действовать наиболее простым способом, приходится устранять и маршала Эрдана, и всю его любимую гвардию. А это, во – первых, бездарная трата военной силы, во – вторых, несмываемое клеймо злодея и мерзавца на моем величестве. Ну, и наши горячо любимые соседи, которым такое только в радость. Когда я все это учел, то подумал, а что, если и впрямь решить одну проблему при помощи другой?
– Как это, ваше величество? – почтительно спросил первый министр.
– А так, – ответил его величество. – Я призываю к себе маршала Эрдана и в приватной беседе намекаю ему, что пора разделаться с нашими врагами. Отомстить им за феанкарнский позор. Добавляю, что утомлен властью, что не чувствую себя в силах и дальше влачить тяжкое бремя правления государством, и обещаю, что когда он вернется, овеянный славой, то получит в придачу к победе еще и корону. Что называется, докажи, что ты можешь, – и получишь. Законно. Из рук в руки. Такое никто не оспорит.
– Ох… – пробормотал первый министр.
– Еще не все, – усмехнулся король. – Я говорю ему, что не все согласны с этой моей идеей, что в королевстве есть достаточно мощные силы, способные всему этому помешать, так что его миссия должна быть тайной, мы не станем открыто объявлять войну соседям, пусть он берет свою любимую гвардию и тайно выступает. Раз ему хватило двух взводов, чтобы спасти отступление, всей гвардии ему должно хватить для победы.
– А вдруг ему и впрямь хватит?
– О! Я не сомневаюсь, что ему хватило бы! – усмехнулся король. – Особенно учитывая тот факт, что он нападет совершенно внезапно, а стремительные марши и внезапные удары вообще его любимая тактика. Я уверен, что ему хватило бы, но…
Король замолчал, с дерзкой усмешкой глядя на своего первого министра.
– Неужели мы… предупредим наших соседей?! – ошарашенно выдохнул тот.
– Когда гвардия отойдет на достаточное расстояние… я пошлю нескольких почтовых голубей нашим соседям, – с ухмылкой поведал король. – Его величество Илген узнает, что у меня огромные трудности, что маршал, который, перейдя границу, стремительно движется к его столице, мне не подчиняется, что, вернувшись с победой, он намеревается сбросить меня с трона, что этот безумец намерен завоевать и объединить оба королевства, что он ни перед чем не остановится. Я напишу королю Илгену, что рад бы сразу же прийти к нему на помощь, но должен сначала разобраться с собственными делами, а то мне вот и маги даже не подчиняются. То есть подчиняются, но не все… Есть и предатели, а я их пока всех не вычислил.