– Вот как? Расскажи, – потребовал воин.
– Снилось, что мы идем туда… – припомнил Карвен. – А там тараканы… здоровенные. Залезли на стенки – и гадят. Нам пришлось их убить.
– Тараканы, говоришь? Нет. Не может там быть тараканов. Тараканам там давно есть нечего.
Он задумчиво нахмурился.
– Ладно. В самую глубь не полезем. Вдруг там что похуже тараканов завелось? Сверху походим, на красоты полюбуемся. На первый раз тебе и этого довольно будет. Ну что, пошли?
– Пошли, – кивнул Карвен и вновь посмотрел на сам проход. – Это ж какая дверь должна была быть, чтобы такой проход закрывать!
– Дверь, говорят, была знаменитая, – откликнулся уважаемый Верген. – Из неведомого совершенно черного металла, украшенная золотыми языками пламени и драконами из белого камня. Гномы, как ты сам понимаешь, уходя, свой город нараспашку не оставляли. Чин по чину все заперли. Однако среди людей нашелся один ушлый маг – открыл. Лет триста назад это было. Тогда люди с эльфами в этот город и проникли. Дверь же как ушла себе в стену, так и осталась. Тот маг только как открыть сообразил, а закрыть обратно уже не смог. Вот и стоит теперь все. Гномы, если вернутся, небось обидятся. Пойдем посмотрим.
Они вошли в проем, и Верген указал Карвену узкий вырез от потолка до полу, уходящий куда – то в толщу серого камня. Карвен коснулся внутреннего края выреза. Он был гладкий, как зеркало, как полированная сталь. Сама исчезнувшая в стене дверь была где – то глубже. Ее прятала тьма.
– Дверь, значит, просто отодвигалась в сторону, – потрясенно пробормотал Карвен. – Вот в эту прорезь. Внутрь. В скалу. Такая огромная…
– Ну да. Впрочем, может быть, она не такая уж тяжелая. Ты ведь об этом подумал?
– Об этом, – кивнул Карвен.
– Я когда в первый раз увидел, тоже об этом задумался, – сказал Верген. – О таинственных механизмах, которые двигали туда – сюда такую здоровенную дверь. Но снаружи все равно ничего не видно, а внутрь никто не сумел забраться. Ну, идем дальше.
Едва они перешагнули широкий гномский порог, едва прошли какой – то десяток шагов… как невесть откуда взявшиеся стремительные серые тени ринулись на них со всех сторон. Это было так неожиданно, нелепо и страшно, что Карвен просто – напросто растерялся.
Вдох. Выдох. Рука испуганно мечется в поисках рукояти шпаги…
Не находит… не находит… да что же это?!!
Чье – то сдавленное проклятие, и неведомая сила внезапно рванула Карвена вниз. Он с силой треснулся всем телом о шлифованный камень пола, а над его головой коротко просвистела шпага.
Один. Два. Три. Четыре предсмертных стона…
Карвен перевернулся на бок, выхватил собственную шпагу и вскочил. Верген, нагнувшись над одним из трупов, вытирал клинок краем чужого плаща.
– Надо же, – негромко заметил он. – Оказывается, я был не прав. Здесь все – таки есть тараканы…
Он с интересом поглядел на Карвена.
– Надо бы повнимательнее относиться к твоим снам. Интересно, тебе шпага что – то такое во сне нашептала или ты сам?
– Шпага? – глядя на мертвые тела, переспросил Карвен.
– Очень может быть, что она родом из этого города. Других гномьих городов поблизости нет, и, если не предполагать, что ее привезли издалека… В таком случае я вполне понимаю ее возмущение тем, что в ее родном городе поселилась эдакая мразь… и ее желание, чтобы мы все исправили.
– А… кто это? – Карвен еще раз оглядел трупы, с удивлением понимая, что не может определить по их одежде, кто же они такие.
– Наемники. Отпетая мразь. Душегубы. Вот уж на кого я не ожидал здесь наткнуться. Ты прости, что я тебя на пол уронил, но… сам понимаешь. Это не господа разбойники. Такой противник тебе пока не по зубам.
– Они здесь таились, словно знали, что мы придем, и нарочно нас караулили! – выдохнул Карвен.
– Они караулили не нас, а ворота, – пояснил Верген. – И убили бы любого, кто сюда вошел. А это значит, что здесь есть и другие. Впрочем, так и должно быть. Четверым им здесь просто нечего делать. Такие охотятся стаями. Пойдем поищем.
– А… нам они нужны? – спросил Карвен.
– А как же, – проворчал Верген. – Разумеется, нужны. Мертвыми. Впрочем, одного из них я не откажусь некоторое время потерпеть среди живых. Особенно если он окажется достаточно разговорчив. Надо узнать, что они здесь делают. Идем. И тихо.
Он бесшумно двинулся вперед. Карвен шагнул следом. Вот когда он особенно четко уловил разницу между собой и своим наставником. Сержант Верген крался, как большой хищный зверь, прячась в тенях и скользя от стены к стене. Совершенство его движений восхищало и завораживало, как все истинно прекрасное. Карвен подобным похвастаться не мог. Весь мало – мальски подходящий опыт пришел к нему из детских игр в прятки. Крадясь вдоль стены за сержантом, невольно припоминая свои детские уловки, он самому себе казался донельзя смешным и нелепым.
«Играть в прятки в таком возрасте?» Сознание почему – то упорно игнорировало тот факт, что играть в прятки с наемниками – это как – то совершенно не по – детски, и вообще это какая – то совсем другая игра.
И его вот так, без знания правил и практически без обучения, в нее окунули. Карвен понимал, что никто не виноват, а все равно было обидно. Ведь обидно чего – то не уметь или что – то делать плохо. Особенно если нужно хорошо. Особенно если сделать плохо просто немыслимо.
А еще обидно было от осознания того, что он наконец – то попал в сказку, в один из тех гномьих городов, о которых еще ребенком наслушался разных разностей; и вот он идет сквозь все эти чудеса, мимо настенной резьбы и росписи изумительной красоты, сквозь потрясающие переливы света и тени, созданные хитроумными отверстиями и потолке зала, пропускающими солнечный свет лишь под определенным углом, – и все это проходит рядом, вне восприятия, отмечаясь сознанием, но не задевая его по – настоящему… а все потому, что где – то дальше затаились мерзкие двуногие тараканы, которых непременно нужно убить, чтобы они не убили тебя самого. И все мысли об этом.
Справиться. Не подвести наставника. Выжить. Какие уж тут красоты?!
«Да. Одна маленькая ложка дегтя способна испортить сколь угодно большую бочку меда», – Карвен никогда раньше с такою силой не осознавал истинность этой поговорки.
Он шагал, пытаясь двигаться так же бесшумно, как его наставник, и от усердия то и дело оступаясь. Наконец Вгрген озабоченно оглянулся.
– Так не пойдет, – шепнул он, в три длинных движения вернувшись к Карвену. – Что ты там цитировал госпоже Айнир? «Основы кузнечного ремесла, от предков завещанные»? Вот и повторяй их про себя. И гляди в оба. Вряд ли эти мерзавцы прячутся слишком глубоко.
«Они рядом! – с испугом сообразил Карвен. – Эти… которые, как тени… они – рядом! Они рядом, а я тут спотыкаюсь!»
– Основы кузнечного ремесла! – еще раз шепотом напомнил Верген.
Повернулся и вновь бесшумно двинулся вперед. Карвен шагнул следом. Его внутреннему взору представилась старинная книга в потрескавшемся от времени кожаном переплете. Карвен, словно в далеком детстве, затаил дыхание и распахнул ее на первой странице. Он почти не шумел и ни разу больше не оступился. Быть может, из – за того, что был занят, повторяя то, что заучивал с самого раннего возраста, что начал читать одновременно с молитвенником, едва научившись разбирать буквы и складывать из них слова, то, что было привычно, что составляло некий незримый стержень его существа. Шаг за шагом, буква за буквой, слог за слогом…