А были ли мальчики?
Основное преступление, которое приписывается Ироду, — это избиение младенцев. Легенда об убитых по приказу Ирода детях исторически не подтверждается. Ни у Иосифа Флавия, ни в каких-либо иных исторических документах нет сведений об этом событии. Ирод умер в 4 году н. э., Иисус в это время еще не родился. К тому же, Ирод — имя нескольких царей Иудеи: сына Ирода Великого — Ирода Филиппа II и тетрарха Ирода Антипы. Возможно, произошла путаница.
Существует также мнение историков, что Иисус родился, когда осуществлялась перепись населения, о которой говорится в евангелии от Матфея: «В те дни вышло от кесаря Августа повеление сделать перепись по всей земле. Эта перепись была первая в правление Квириния Сирией». Легат Сирии Квириний был назначен на свой пост лишь в 6 году н. э. Таким образом, Квириний мог проводить перепись только спустя 6 лет после рождения Иисуса и только спустя 10 лет после смерти Ирода Великого. Между Рождеством Христовым по Матфею и Рождеством Христовым по Луке — 10 лет. Если считать истинным сообщение Евангелия от Луки, что Иисус родился в пути святого семейства на перепись, проводимую легатом Квири-нием, тогда нужно признать полностью ошибочной версию Евангелия от Матфея, и наоборот. Две евангельские версии абсолютно несовместимы, и при этом обе не соответствуют общепринятому летоисчислению от «Рождества Христова». В любом случае, Иисус не мог быть современником Ирода Великого. О рождении Христа рассказывается только в двух из четырех евангелий — у Матфея и у Луки. В рассказе от Луки не упомянут Ирод, там нет никакого бегства в Египет. Матфей же отсылает к ветхозаветному пророчеству Иеремии, вполне вероятно, что эпизод «избиения» вставлен, чтобы свидетельствовать о мессианском происхождении Иисуса. Автору Евангелия от Марка эта история вообще противоречит. Не ссылается на нее и апостол Павел, хотя в своей полемике с иудеями об Иисусе он имел бы сильный аргумент. Вообще в этой истории много сомнительного и кроме хронологии: премудрые волхвы, которые при всей своей мудрости не знали, где должен родиться царь иудейский, запросто явились к самому царю Ироду. Волхвам в то время доверяли не более, чем астрологам. Ирод не отличался склонностью к мистике и доверчивостью, вероятнее всего, он скорее поверил бы доносу, чем пророчеству. Чтобы уточнить адрес новорожденного, Ироду было достаточно послать своих людей в Вифлеем. Но, согласно Евангелию от Матфея, не только Ирод встревожился не на шутку, но и вся столица вслед за ним.
И все-таки легенда не возникает на пустом месте. В библейском сюжете обязательно есть отголоски того, что было в реальности. Ненависть народа к Ироду была воспринята ранними христианами и нашла отражение в евангельском сказании об избиении младенцев в Вифлееме.
Сын появляется на свет и должен отвоевать себе место в мире, где все занято его отцом. Отец подсознательно видит в сыне соперника. В мировой культуре немало сюжетов на тему вражды между отцами и сыновьями, а примеров возвышенной любви гораздо меньше. «Сын» — традиционное обращение Господа к своему народу. Авраам приносит в жертву своего сына. Иисус принесен в жертву Богом-отцом. Чтобы после этого все-таки любить отца, надо действительно быть «не от мира сего»…
Престарелый Ирод осознал, что будущее ему не принадлежит, и эта мысль была ему невыносима. Другого выхода у него не было, надо было искать себе замену. Но все его существо восставало против этого. Так же, как он готов был убить Мариамну, чтобы она никому не досталась, точно так же он не мог никому уступить свою царскую корону. Он фактически разделался со своими сыновьями, казнил подданных по поводу и без повода. Так что, рассуждали создатели мифа, кому, как не ему, отдавать такой страшный приказ? Ирод — из мифа — думал, что соперник, грядущий «царь Иудейский» — угроза его власти. А новый царь, который должен был родиться, на самом деле претендовал на другое царство — в душах людских. Без санкции Рима принимать решение о массовой казни кого-либо Ирод не имел права. Ему и так часто попадало за превышение полномочий. Совершение таких серьезных поступков без разрешения римских хозяев было не в характере Ирода.