Фигура Кэнни становилась заметной во время исполнения «7th Son...» и больше походила на антураж шоу. Рядом с ней, посреди белых картонных айсбергов, возвышался прикованный к одному месту Эдди, по-старчески трясший вынутым из груди гипертрофированным сердцем. Под ним, окруженный чистенькими белыми барабанчиками фирмы Sonor, восседал источавший постоянную жизнерадостность Нико. Монументальный Брюс, в бронзовых кожаных штанах и жилетке, делавшими его похожим на внезапно побежавший куда-то назидательный памятник солидному мужу, чье имя в лучшем случае забыто благодарными потомками, а то и вовсе предано осмеянию. Харрис с левой ногой на мониторе, олицетворяющий heavy metal с обложек разнокалиберных изданий, спортивный настолько, что не понятно, как представляемый им миру «West Ham» до сих пор не чемпион все-
го, что можно. Мюррей, светлый, как сознание после джина с тоником, готовое на любую высокую и четкую импровизацию. Смит, в нарочито оборванной джинсовке, колдующий над каждой нотой, словно лаборант над миллиграммом состава... Таким остался Iron Maiden на своей самой высокой вершине. Таким его видела стотысячная аудитория 20 августа в «Доннингтон Парк».
Двумя годами позднее Iron Maiden попали в Книгу рекордов Гиннесса. В издании 1990 года на странице 155 сказано:
«Самая мощная усилительная система: 20 августа 1988 года на фестивале «Монстры Рока» в Доннингтоне, насчитывавшая 360 усилителей средней мощностью 523 кВт. Средний уровень звукового давления на расположенном перед сценой пульте звукорежиссера составил 118 дБ. Максимальный уровень составил 124 дБ во время выступления Iron Maiden. Для монтажа системы потребовалось пять дней».
И он был. Kiss, David Lee Roth,
Megadeth, Guns’N Roses и Helloween шесть часов выступали перед самой большой аудиторией за всю историю проведения фестивалей в Доннингтоне. К восьми вечера, когда на сцену вышли Maiden, все пребывавший людской поток остановился на отметке «107000». Этот день обещал стать лучшим из дней в карьере Maiden. И он стал им. Но и самым худшим одновременно.
К двум часам дня, когда закончили свое выступление Helloween, гну-
савый английский дождь превратил окружающее в равномерную серую посредственность, а поле фестиваля - в болото. Поле вдобавок имело некоторый уклон в направлении сцены, перед которой под ногами у первых рядов образовалось чавкающее месиво грязи. Когда на сцену вышли G’NR, толпа ринулась вперед, и несколько человек, не устояв в этой грязи, оказались под ногами у напиравших сзади. Для двух парней это был последний концерт в их 18- и 21-летней жизни.
Никто из выступавших в тот день музыкантов не знал о происшедшем до конца выступления Maiden. Фестиваль было решено продолжать - люди все шли и шли, и столкновение двух многотысячных толп в этой грязи могло привести к еще большей трагедии.
Таблоиды, делающие новости из чужого горя, получили свой хлеб, который они смаковали долго и со знанием дела. Раздавались даже предложения навсегда запретить все фестивали под открытым небом во всей Великобритании.
Все кончилось судебным решением, согласно которому максимальная численность фестиваля была установлена на уровне 72500 человек, а билеты отныне нельзя было купить в день концерта.
Когда Maiden вышли со сцены, им дали отдышаться несколько минут, после чего Род сообщил о случившемся. Установилась гробовая тишина, и через несколько минут убитые, не говоря ни слова, Maiden тихо разошлись поодиночке. Ни а каком намечавшемся отмечании не могло быть и речи. Позднее они записали пленку ребятам, лежавшим в реанимации, призывали держаться и все в таком духе. Мюррей пообещал одному из них один из своих золотых дисков. Осенью Maiden пригласили этого парня на свой концерт в Шеффилде. Тот появился за кулисами и улыбаясь спросил у гитариста: «Ну, Дейв, так где мой золотой диск?»
Смит: «Выступление в Доннингтоне выглядело как логическое завершение наших достижений. Но из-за смерти этих двух ребят все мои воспоминания, связанные с этим концертом, весьма печальны. Их смерть затмила все остальное. Но мы узнали об этом, только когда все закончилось, поэтому от самого концерта у меня осталось впечатление чего-то невообразимо большого, что предшествовавшее этому напряжение достигло просто нестерпимого уровня. Мы были в Англии несколько дней, и все, что мы слышали, было: «Что вы думаете о Доннингтоне?» Могу себе представить, так, наверно, чувствуют себя игроки во время финала Кубка Англии».
Мюррей: «Похожие чувства испытывает футболист, когда выходит из тоннеля на «Уэмбли». Особенно когда ты оказываешься на сцене и тебя оглушает рев толпы. Честно говоря, волнуешься всегда, перед любым концертом. Но в Доннигтоне я нервничал даже тогда, когда вышел на сцену и отыграл несколько минут. Мы даже задержали выступление минут на двадцать, но и это не помогло. Обычно, когда выходишь на сцену, волнение исчезает через какое-то время, и ты просто работаешь с гитарой в руках. Мне пришлось немного залить в глаза, чтобы успокоиться. Все, что было видно со сцены, - это только море лиц, для которых, кажется, хотелось бы, чтобы