«Я знал и Дейва, и Эдриана, и оба они мне весьма импонировали. О том же, что происходит внутри группы, я не знал, Брюс никогда об этом не говорил. Но однажды он позвонил мне и спросил, не выучу ли я пару мэйде- новских вещей. Сперва я ответил «нет», потому что мы договорились не играть Maiden на гастролях.
С чего это ты решил играть Maiden? - спросил я у него. Он подул в трубку и сказал: «Кое-кто уходит. Мы хотим, чтобы ты пришел и порепетировал с нами».
И кто? - спросил я.
Эдриан.
Что? Повтори, что ты сказал?
Я был шокирован. Моя подружка сказала, что, когда я повесил трубку, я был белее листа бумаги. Она решила, что кто-то умер».
Яника попросили выучить четыре песни: «The Trooper», «Children Of The Damned», «Iron Maiden» и «The Prisoner». Дали ему на это полтора дня. Брошенный в воду, Герц выплыл. Вдвоем с Дейвом они сыграли «The Trooper», и настроение у всех присутствующих поднялось. Когда была сыграна последняя песня, четверо старых забились в угол, и Мюррей вынес
свой вердикт гитарным способностям Яника. От четверки отделился Харрис и подошел к нему со словами: «Ты в группе. И мы начинаем записываться завтра».
Яник Роберт Герц родился в Хартпуле 27 января 1957 года в семье бывшего польского морского офицера. Бог знает, какими ветрами прибило к причалам северной Англии эсминец Войска Польского, но Герц-старший там и остался, предпочтя социалистическую идею идее тушеной индейки, набитой с тыла гречкой, черносливом и сосисками. Там же он встретил свою любовь, благо местечко кишело поляками, не принявшими однажды идею национал-социализма, и от той любви в мир пришел патлатый Яник. От отцовских генов детству досталось увлечение плаванием, но то ли морские просторы чем-то не улыбнулись ему, то ли слово «бороздить» навевало ему какие-то странные славянские ассоциации, но посвятить жизнь борьбе со стихией он отчего-то не захотел. Уже в одиннадцать Ян смотрел в зеркало и видел себя Джоном Ленноном. Тогда же он взял в руки одну из тех деревянных поделок, при звуках которых мы понимаем, почему конкурс авторской песни рифмуется со словом «война». В тринадцать в руки ему попал первый самопал Woolworth, который в восемнадцать Герц променял, как первую любовь на дискотеке, за 200 фунтов и «Стратокастер», с которым не расстается по сей день. Лишь однажды старый, изорвавшийся ремень был заменен новым. После была школьная команда, спальная с усилителем и объявление в «Хартпул Мейл»: «Требуется гитарист».
«Я пришел, мы сыграли, кажется, «Strange Kind Of Woman». Была суббота, церковный холл, полдень и какая-то мадам с бигуди в волосах, ворвавшаяся в зал с криком: «Прекратите этот шум!» Я ей ответил: «Извините, мэм! Это не шум, это наша музыка».
Группа называлась White Spirit. Прекрасный вариант позднего Rainbow с отголосками Rush стоил ровно столько, сколько стоит пособие по безработице. «Повзрослев, трудно даже поверить, как мало тебе надо, чтобы выжить, когда ты молод и жаждешь играть». На третий год своего существования, в 78-м, они подписали контракт с инди-лейблом, Neat Rec., выпустившим их первый сингл, «Back То The Grind»1. Была ли скрыта в названии горькая ирония? Может, и нет, но именно такая судьба постигла White Spirit.
К сожалению, перед тем как стереться в порошок между жерновами музыки и потребности в одежде и пище, они оставили после себя только один
' Здесь: на дне жизни (англ.).
одноименный альбом и пару синглов, вышедших в 80-м году. Продюсировал альбом Джои МакКой, басист в группе Гиллана, которую White Spirit вскоре отправятся разогревать во время английского турне. «Я встретил Яна, кумира моего детства - в детстве так встречают Деда Мороза».
Гиллан сам вспомнил о молодом гитаристе, чья манера исполнения очевидно напоминала кое-кого из Deep Purple.
Во взрослой компании Яник освоился на удивление быстро. Относясь к той одаренной породе людей, способных выразить серьезное с помощью смешного и не совсем уважающих способных превратить смешное в серьезное, он мог спокойно подкрасться к отошедшему за кулисы Гиллану и дать тому под зад кроссовком со словами: «Давай, выходи на сцену и ори!» С Гилланом Яник записал два альбома, концертный Double Trouble, и вышедший годом позже, в 82-м, «Magic». Вслед за его «выходом» группу ради
предложения Black Sabbath покинул сам вокалист.
«Первый раз я увидел Iron Maiden по телевизору. Это было видео «The Number...». Я притащил к экрану Яна и сказал: «Смотри! Вот что мы должны делать! Вот это рок-н-ролл!» Он сказал: «Ага! Но, понимаешь, я уже делал это». И был прав. Я же подумал: «Я хочу в этот свет. Я хочу в этот туман на сцене!»
Но иногда наши желания расходятся. И подчас больше уже не возвращаются. Свет рампы погас для Герца на восемь лет. Создалось впечатление, что в Англии перестали играть на гитарах, и предательский телефон молчал. От полной незанятости ои поступил в университет, где изучал ка- кие-то неестественные науки. Очевидно, не знал, что гуманитарии по образованию стоят в одной очереди за пособием вместе с подопытными гуманоидами.
В 85-м из сакрального кинескопа в череде дурных индуистских перевоплощений вновь появился Джонатан Кинг. «Брахман есть драхман!» - сказал он вместо приветствия и добавил еще пару непонятных фраз: - Гога есть, Магога есть! Ара! Есть Нил Мюррей, есть Ди’Анно, есть Берр, есть Пит Уиллис! Тебя хочу!» На предложение поучавствовать в «суперпроекте» Яник с радостью согласился. Но пакостные фирмачи не поддались на уговоры Кинга, и ни одна компания так и не дала денег на нужды высокого искусства. В ответ, приняв позу Вишну, Джонатан вновь размешал, как сахар, плотское в стакане с сознанием.
Ровно через год звонил Ди Снайдер, тогда только начинавший строительство вавилонской башни своих неудавшихся проектов. «Он показался мне нормальным парнем, но я ему сразу сказал, что ничто в этом мире не заставит меня выйти на сцену, вымазавшись этим дурацким гримом. Больше он мне не звонил».
Лед тронулся только в 88-м, но настолько незначительно, что было неясно, то ли это действительно затянувшаяся полярная оттепель, то ли это скользят сапоги. Герц был зван в качестве дорогого гостя на концерт Marrilion на «Уэмбли». И что характерно: вместе с Брюсом. Оба, и Брюс, и Яник, были хорошими знакомыми группы, особенно г-на Фиша, бывшего таким же безумным фанатом Deep Purple. Вскоре Фиш покидает Marrilion