Тридцать лет российская мысль оплакивала хрупкость и крушение империй, а в результате у нас вышло нечто вовсе не хрупкое – Система РФ. Болтовня о катастрофах и «распаде России» здесь любимая сказка на ночь, но ничто не распадается. Все, что могло рухнуть, рухнуло. Российская Федерация не рушится, поскольку ее нет в качестве государства, ансамбля национальных институтов – она лишь государственность, его правдоподобный и эффективный заместитель. Это замещение я и именую Системой РФ. Система РФ учла и обобщила опыт провалов российского государственного и общественного поведения. Оттого она выглядит сравнительно успешной и впечатляет многих. Хотя заклинания «силой державы» у нас в большой моде, власти РФ отбросили заботу о реальной государственной силе, так одолевавшую советских лидеров.
Система РФ – слабая государственность. Москва умело оперирует слабостью институтов как мотивом гибкости поведения – верткости. Цена этого велика и уже различима. Россия движется в закапсулированном времени, поддерживая свою актуальность рекомбинацией слабых средств. Некоторые из этих средств отвратительны, неприемлемы, и все очень опасны. Риски растут. Но и шанс остается. Автоматика Системы работает уже почти без наших усилий. Всем не нравится, как это выходит, картина все чаще пугает. И никто не верит, что будущее России обеспечено надежно. Ну так попробуем хотя бы понять, как это работает!
В одном можно быть уверенным: люди, что успешно действуют в нынешней России и в ней устроены, не имеют причин в будущем действовать иначе. Легко догадаться, что при больших переменах население России поведет себя так же, как действует теперь. Что такое Система РФ с этой точки зрения? Наш поведенческий навык. Плод отваги и оппортунизма – то робости, то готовности идти на жертвы ради близких и дальних. Опыт политики и опыт бегства от политики – оба равно важны. Систему РФ нелегко поменять на что-то другое. Это утопия у власти, это поколения, достигшие их государственной цели. Вы не скажете поколению: «Брысь!» Попытки ликвидации Системы непременно вызовут сопротивление. Те, кто не видит иных путей выживания, кроме алгоритмов Системы, поведут себя так, как подскажет она.
Читатель заметит: я не описываю социальное устройство России (оно меняется, а Система все та же). Не описываю административные или финансовые инструменты, которыми Система продлевает существование, – конечно, те крайне важны и составляют львиную долю забот населения.
Система РФ нелогична, а мое описание намеренно догматично. Эта книга – собрание догм и навыков выживания Системы. Я включил сюда кое-что из современной истории РФ, известной мне как участнику. Но это лишь опыты современника, а не история как таковая. Описывая догму Системы РФ, я не претендую знать, что из этого ляжет в основание теории феномена. Я лишь акцентирую то, что скажется в том переходном времени, в которое мы вступили.
Исправима ли аномальная Система РФ? Может она быть изменена минимально болезненно? Сможет стать цивилизованнее и гуманнее, оставаясь собой? Ведь и мы хотим остаться самими собой. Что именно мы хотим сохранить из этой России? Такой вопрос пора ставить прямо, а для этого прямо взглянуть на то, что есть.
По свойству ума, я не слежу за новинками в области политических наук. Но, конечно, мысли, которые легли в основу книги, стимулировались многими превосходными текстами и беседами с их авторами более, чем я способен поместить в список литературы. Работая над «Иронической империей», я испытал неизменно плодотворное влияние бесед с профессорами Иваном Крастевым (IWM, Вена) и Александром Филипповым (Высшая школа экономики, Москва), моими любимыми учеными собеседниками. Сумрачный стоицизм Дмитрия Бутрина и упрямая позитивность Екатерины Шульман – те виды внутреннего оппонирования, в ком я нуждался. Политические беседы с Александром Волошиным, Владимиром Путиным, Михаилом Ходорковским и Вячеславом Сурковым также оставили в уме глубокий, тревожный, но весьма обязующий умственный след. Стимулирующим был труд Владислава Иноземцева «Несовременная Россия», любезно предоставленный автором до публикации. Но, пожалуй, если бы не Константин Гаазе, я не решился б перейти к составлению этой книги – от сотен и сотен заметок о Системе РФ (многие из них – след будоражащих диалогов с Ириной Варской).