Вот вышел раз судья из дому, решил прогуляться по осеннему городу - процесс в тот день у него был всего один, да и времени до него ещё оставалось с избытком, а дома сидеть не хотелось - вот и решил он немного прогуляться, воздухами свежими подышать. И угораздило его встретить на привокзальной площади старого знакомого и бывшего коллегу - отставного опера Цурганова, переквалифицировавшегося в частного детектива. Прежде, в прошлой, до-судейской жизни, они вместе работали в милицейском райотделе - судья наш тогда следователем был, а знакомец его клиентов следствию поставлял, оперативничал. А ещё до того они вместе на юрфаке учились - так что, приятелям было, что вспомнить, тем более, что не виделись они лет десять. А поскольку у Настоящих Мужчин воспоминания о былых днях "на сухую" считаются дурным тоном, то тут же было решено устроить по поводу встречи маленькое застолье. Бывший-то опер предлагал поначалу просто взять бутылку водки и закусь, да и расположиться где-нибудь в скверике на лавочке, как это делали раньше, в пору студенческой юности - да судья наш это предложение категорически опротестовал:
- Ты что, Михалыч?! Какая ещё "лавочка"?! Я же - судья! Вот представь себе только, что люди увидят, как судья, словно последний алкаш, выпивает на лавочке - что они подумают?... Да и не нищие мы с тобой, чтобы вот так, по босяцки... Короче, идём в "Тополёк", я угощаю! - и судья широким жестом указал в сторону ресторанчика.
"Тополёк" этот в Иркутске - заведение известное: вот уже полвека, наверное, красуется он на привокзальной площади, на пригорке. В прошлом - обычная привокзальная "стекляшка" и изрядный гадюшник, а ныне - вполне себе респектабельный ресторан с качественной кухней, "Тополёк" повидал в своих стенах ни одно поколение иркутян. Сиживал в нём и сам Александр Вампилов во время оно - а уж для иркутских студентов эпохи развитого социализма "Тополёк" и вовсе был родным домом: сколько цистерн "Солнцедара" и прочего дешёвого пойла разливалось по гранёным стаканом под его столиками в те годы - и не сосчитать!... Вот и наши герои, решив вспомнить студенческую юность, решили направиться именно в добрый старый "Тополёк" - тем более, что до ресторанчика было рукой подать.
После того, как выпили по первой и тут же накатили по второй, бывшего опера потянуло на воспоминания уже не о студенческой юности, а о суровых ментовских буднях:
- Ну что вы там, в своём суде, видели? - горячился отставной сыскарь, - вам же дело уже готовеньким приходит, вам только приговор вынести да торжественно его зачитать - а вот мы!... Да не будь нас, оперов-сыскарей - кому б вы приговоры-то свои выносили? А мы - мы каждый день, и в дождь, и в зной - в засадах! Эх, наша служба и опасна, и трудна! Выпьем - и я тебе сейчас про пидорасов расскажу!
На последних словах судья невольно вздрогнул, а его собеседник, лихо опрокинув в себя рюмку водки, тут же принялся за рассказ:
- Бараки возле мединститута знаешь? Так вот, там есть несколько квартир, которые хозяева сдают студентам. И вот, значит, лет десять назад дежурил я в новогоднюю ночь - и тут вызов! На труп едем! Соседи позвонили: мол, студенты в соседней квартире расшумелись, мы их успокаивать пошли - а у них трупешник! Дружка своего под пьяную лавочку уханькали - обычное дело! - отставной оперативник закусил куском ветчины и продолжил своё повествование:
- Приезжаем мы - и что ты думаешь, видим? Пидарасы! Сидят в комнате пятеро полуголых пидоров - все в крови, в косметике и в слезах, один вообще девкой наряжен - и рыдают навзрыд! На полу дружок ихний остывает, а из телика Киркоров поёт: "Зайка моя - я твой зайчик!" - ну, и эти тут... зайки... - рассказчик хохотнул, - они упились в хлам, и тут у них ревность взыграла! Схватились за ножи - потом, на следственном эксперименте оказалось, что они этими ножами, как саблями махали - хотели друг дружке морды порезать, чтобы красоты, значит, друг дружку лишить - ну и домахались... Сидят, ревут, как бабы! Ну, наши ребята с ними церемониться не стали: надели на них браслеты - да на пинках в "стаканы" загрузили! А самое смешное потом было... Ты разливай, разливай!
После очередной рюмки сыщик продолжил свой рассказ, всё больше и больше входя в раж и сопровождая его жестикуляцией, подражая чьим-то голосам:
- Самое смешное потом было! Запинали пидоров по машинам - опять заходим в их квартиру: ждём труповозку, соседей опрашиваем. Ну ты, я думаю, понимаешь, что в новогоднюю ночь мы на дежурстве тоже - того, оскоромились... Вот и приключился у нас глюк! Генка Мумиев, тоже опер - ну, ты помнишь его, - говорит мне: " - Слышь, Михалыч! А мы, вроде, не всех пидоров загрузили! Вроде, ещё один был!" Я прикидываю в уме - точно! был же ещё один! Где он? Убёг? Смотрю на Генку, он - на меня, а потом мы с ним глядим на телик - у пидоров к нему видик был подцеплен - и начинаем ржать оба! Там, на экране, этот "зайка", Киркоров! Пидоры его, когда мы к ним явились, на паузу поставили! И вот мы смотрим на этого "зайку", и я Генке говорю: " - Ну, всё! зови пэпээсников - пусть на телик наручники одевают, да и везут этого Филю в отдел! Зайка, ****ь...