Выбрать главу
 И плескалось море в королевстве. И синели в королевстве горы. Королевство (это было видно) разделялось на две половины. На одной — святое раболепье. На другой — проклятья королеве.

ВОЗРАСТ

Г. Юшкявичюсу

А мы еще мотивы молодежные поем! А мы еще с тобой — ого! — такие же, как прежде. О том, что годы катятся, по детям узнаем. Не по своим, а по чужим, которых видим реже. Еще по пляжу движемся, выпячивая грудь. И чей-то голос, чей-то взгляд пронзает, как рапира! Но вечером все чаще накатывает грусть, что день опять закончился, а в бок опять вступило. Нет, мы еще — в порядке! Нет, мы еще — вполне! Никто из нас не думает ни о каком покое… Но говорим друг с другом (когда наедине) о женщинах — все меньше. Все больше — о погоде. Еще мы за застольями сидим без маеты. Не уставая вроде бы и даже не пьянея… Но мельче с каждым годом газетные шрифты. А лестницы привычные — все круче и длиннее.

МОДА

Из объятий моды не уйдешь, не вырвешься. Мир заштамповался, он сошел с ума! Это — наказание, это — вроде вируса: модные лекарства, брюки и дома. Стали вдруг похожими центры и окраины, сумрачные будни, грохоты торжеств… Женщина экранная волосы поправила,— все земные женщины повторили жест… Ты танцуешь бодро то, что мир танцует, и покорно носишь то, что носит он. Мода отвергает, мода указует, шепчет и подсказывает с четырех сторон. Обладает мода силою убойной. Украшает время. Ослабляет боль. Ты по телевизору смотришь матч футбольный, и сидит полмира рядышком с тобой. И какая разница, грек ты иль испанец, финн или малаец, серб или индус!  Есть еще различия в отпечатках пальцев, нет почти различий в отпечатках душ. Все твои желания модой предусмотрены, превратилась мода в Книгу Бытия… Хорошо, что есть еще женщина немодная. Милая. Усталая. Навсегда моя.

УБЕГАЮЩИЕ ОТ ИНФАРКТА

Рано утром на асфальте запотелом, по-над речками, где стылая вода, занимаемся мы очень важным делом — от инфаркта убегаем кто куда. Убегаем! — Сомневающихся маним. Убегаем! — Брось лениться! Выходи!.. Мы бежим. И одного не понимаем: вдруг инфаркт не за спиной, а впереди?! Вдруг, во имя непроверенного факта соблюдая и диету, и режим, мы-то думаем, что шпарим от инфаркта, а тем временем бежим к нему, бежим!.. Может, ждет он нас с улыбкой неживою, чтоб дотронуться до каждого рукой. И сказать потом, качая головою: «Добежал-таки? Ах, шустренький какой!..» Только мы иначе жить уже не можем. Мы бежим! И слаще нету ничего!.. Обгоняет нас планета, словно тоже убегает от инфаркта своего.

РЕТРО

Достопочтенное ретро, благо ты или зло? Вздохом какого ветра к нам тебя занесло? Что за изгибы моды? Время сошло с ума: бабушкины комоды в блочные лезут дома! Вещи нездешней формы, люстры, шкатулки, бра. Медные прателефоны, чайники — тоже «пра». Сотни диковин разных, полупонятный быт. Вновь граммофонный раструб нам про любовь хрипит…
Это, конечно, потеха, это — игра, но за ней слышу я долгое эхо неких спокойных дней. Несуетливых, нескорых, выдержанных, как вино… Ищут люди опору в том, что было давно. Там, где проблемы мельче (если бы так всегда!). Там, где машин — поменьше, где подлинней — года. Там, где они не мелькают, там, где светло и тепло… Прошлое успокаивает тем, что оно прошло. Тем, что оно смиренно… За частоколом вех достопочтенным ретро станет и этот век. Этот — шальной, подробный, загнанный, будто конь, атомный, электронный или еще какой! …Кто-нибудь, между прочим, скажет о наших годах: «Все тогда было проще… Господи, нам бы так!..»