Вдруг, где-то внизу, хлопнула калитка. Будто ушел кто-то. Он встрепенулся. Затем сел обратно на кровать. Наконец-то взглянул на застывшую со стаканом в руках Алену.
- Вот так всегда. Сложные у нас всегда были отношения, Аленушка. Очень сложные. Ты не верь мне, когда рассказываю, как хорошо жизнь с Леной прожили. Хреново мы жили, на самом-то деле. Чего уж там! А расцепиться до конца - все никак. То сходились, то разбегались. Не могла она до конца понять, что мне необходим был минимум свободного пространства. Глоток воздуха. Зато ей мужиков подавай! Красивая женщина была. Если близко ее не знать, идеальная. Я знаю, что мы вовек не разлепимся. Союз душ после смерти! Ха! Но нет ничего хорошего в этом. Вечный ад это, а не романтичная картинка. От пустоты не спасает. Только жрет и жрет мои силы - ни она не отпустит, ни я. Что мне делать? Вот что?
На этот вопрос Алена никак не могла ему ответить. Вышла в сад. На качалку села. Ну, как его бросить после всего? И ревновать к мертвой жене уж как-то не получалось. И в голове не укладывалась вся эта история с туфлями и его безумным разговором с самим собой. Она только понимала, что плохо ему. Без ее, Алены, он никак не справится. Завязалась с ним. Вплелась в чужую историю. И выпутаться сил нет.
*** - Расскажи мне свой сон. - Тебе честно? - Да, иначе какой смысл? - Ну...а почему тебя так мои сны интересуют? - Сложно сказать. Они как окно, понимаешь? Нет, дуреха, не поймешь. Как бы объяснить? Я, вот, не могу сам разобраться, а они подсказку дадут, выход - как быть нам дальше. - В смысле? У нас же все хорошо. Нет? - ...хорошо. Но ты, все-равно, мне рассказывай. И честно. Это очень важно. - Опять снилось, что я по комнатам хожу и в одну из комнат зайти не имею права. Живет там нечто на правах полной хозяйки, а я так - гостья. Замена ей. - Не выдумывай. Это все? Ничего больше? - Я туда так и не зашла.
8.
Алена поднималась по дощатым подмосткам, оставив все свои переживания там, на даче, внизу. Иногда так и нужно - не разбираться. Махнуть рукой ради собственного покоя. Особенно когда чувствуешь, что лишняя. Случайно впутавшаяся в чужие отношения, которые все длятся и длятся. Над которыми даже смерть, которая «пока да не разлучит вас» (так ведь обещают?), не имеет никакой силы. Здесь, наверху, в кирпичном доме-замке, ее ждут друзья. Или же те, кто сможет стать ее друзьями. Странно, конечно, зачем им, молодым, понадобилась она - престарелая тетка? Но вот, неожиданно, пригласили. Может и не зачем. Людям свойственно просто общаться, не задумываясь, не загадывая. Это она о таком общении забыла.
Постояла над лестницей. Забавное соединение запахов - морского бриза, цветов и шашлыка. Запах юга. Запах безмятежного отдыха. Это они, друзья, уже поставили мангал во дворе. Ждут пока придет Алена. Откроют Negro de Purcare. Будут говорить ни о чем. Смеяться. Медленно, как девочка в ожидании сказки, она подошла к дому-замку. И ее туда, в сказку, пустили. Летели- танцевали искры. Общение с вежливыми, спокойными людьми казалось ей другой реальностью. Никто не заставлял «рассказывать» сны. Хочешь помолчать - молчи. Хочешь говорить - тебя выслушают и ни в чем не обвинят. Приходили незнакомцы, через минуту уже казавшиеся знакомыми: кто-то вернулся с ночного купания, кого-то обустраивали на ночь в комнатах на втором этаже. Она же, прильнувшая к чужой жизни, не могла надышаться. И уже сказкой казалось прошлое. Страшной сказкой братьев Гримм. Прикоснись, попробуй чужую жизнь на язык, как дорогое вино. Возможно, даже опьянеешь. И Алена опьянела. Оказалось, что можно не бояться сболтнуть «что-то не то». Оказалось, что Алена достаточно образованный и начитанный человек, умеющий поддержать непринужденную беседу. Но, похмелье наступило быстро. Время - слишком субъективная категория. Никакими силками не поймаешь эту птицу. Блеснула фейерверком Жар-птица и исчезла. Не заметила - гости уже разъезжались. Серый утренний ветерок смял ночную тишь-блажь да благодать. Даже как-то неуютно стало. Поежилась: не верится, что на смену ему опять придет августовское пекло. Будет, будет. Все опять вернется на круги своя. Побрела в свою обитель, вниз, к любимому.