На двери одной из хозяйственных пристроек висит объявление о фото- выставке на территории монастыря. Почему бы и не взглянуть? Может, и мысль какая дельная посетит во время осмотра.
Поднялась на второй этаж невзрачной пристройки. По-видимому, богадельни какой-то, потому как на первом невыносимо пахло щами, а старушки Петровна да Федоровна в линялых халатиках спорили, что же будет на сегодняшний обед.
Бегали и щебетали одетые бедно, но вполне счастливые дети. В зале никого не оказалось. Фортепиано с открытой крышкой, брошенные детские игрушки, раскрытые тетради. Никто даже и не следит. Бери что хочешь. На стенах, выкрашенных голубой краской, огромные фотографии. И на каждой - лошади, лошади... Бегущие, игривые, валяющиеся в прибрежном морском песке. Лошади - альбиносы с длиннющими снежными ресницами. Черные лошади в снегу. Девушки в длинных платьях а-ля амазонка. Все-равно, излишне эротичны для такого... места.
В зал никто так и не вошел. Никто не следил, что там делает абсолютно посторонний человек. Но и мыслей посещение выставки так и не прояснило.
На подворье монастыря поднялся солнечный, но по -морскому колюченький ветерок. Никого. Внезапно выбежала из «богадельни» стайка малышни. Старшему лет десять. Младшему, наверно, и шести нет. Светленький и чистый. Хорошенький такой... хоть и одет в старье. Веселый. Лучше бы и не смотрела. Заныло внутри от зависти. Сберег же кто-то ему жизнь! Ему! А ты?
Навстречу - старик в рясе. Малышня мгновенно полетела в его сторону. Еще какие-то девочки-подростки к руке стариковской приложились. Интересно, он кто? «Тот самый», батюшка Иоанн? Просто священник? А, вдруг, он может видеть что-то... что-то особенное о каждом человеке. Читать людей? Иначе, почему малышня так встрепенулась? Видать, особый дядька какой-то. Слышала Оля о «таких», от бабы Ани. Вот, остановился. На нее, Олю, смотрит. Ждет.
Нет. Развернулась резко и прочь пошла. Слишком это, у чужих помощи просить:
-"А что я ему скажу, если разобраться? Что меня ночью бесы душат? Решит, что я - шизофреничка. Буду выглядеть полной дурой. Что я - сознательная содержанка и не приходилось особо каятся по этому поводу? Ну, насколько помнится, был такой библейский персонаж как Мария Магдалина, так что и этот грех, думаю, не самый страшный. Оба, с Николя, взрослые люди, вполне понимаем, что и как нам делать. Разве это - грех? Про аборт рассказать? Так отправит он меня подальше, не задумываясь. Или, поучать начнет со своего плеча. Он же не понимает, каково это, в чужом городе, симпатичной девушке устроится! Или, лучше, чтобы мои дети тоже, в обносках с чужого плеча бегали? Кому я нужна тогда, вобла трепанная, буду?".
Закусила хищно верхнюю губку ( привычка дурацкая, когда на кого-то злилась, всегда так). Но ни разу не обернулась. Она - просто на прогулке.
5.
Бывает - беспокойство, депрессия вдруг сменяется эйфорией. И, вроде бы, объективных причин для нее нет. Журавль по-прежнему выделывает в небе хитрые пируэты, а помятая синица едва попискивает приглушенным голоском в руках. Но сама надежда чего стоит! Само предвкушение джек-пота! То, хрупкое, о чем бабушки обычно говорили: "молчи, чтобы не сглазить!". А воображение-то не заткнешь. Оно - вольный художник. Вытворяет что хочет, не спрашивая.
Даже троллейбусные хамы в такие дни к тебе относятся по-другому. Миролюбиво, солнечно. Маршрутчики останавливаются четко на остановках, и никто не оттаптывает твои новенькие туфли. Или же это твоя судьба вначале жалеет тебя, идиотку наивную, прежде чем нанести решающий подленький удар под дых?
Оля изо всех сил старалась не загадывать. Делать вид, что ничего особенного не планируется. Но «не загадывать», катастрофически не получалось. Глупая улыбка, легкая походка... А посетившая ее идея была и простой и сложной одновременно. Хватило бы только духу реализовать.
После смерти матери у Оли оставалась какая-никакая доля наследства. Поначалу она исчислялась в квадратных метрах общего с отцом и братом дома. Но, вскоре, отец (все еще видный, все еще молодой) повторно женился. Мачеха, дама мудрая, решила отсчитать Олину долю в денежном эквиваленте, покончив навсегда с вопросами наследования. Деньги были все еще целы и хранились в одном из пока еще не прогоревших банков. Ждали крайнего случая. Идея приходила еще годик назад. Недаром Оля - девочка из цепкой породы " понаехавших". Нет, девочки из маленьких местечек уж очень редко оказываются беспомощными против кислотно-ядовитой среды больших городов. Упрямей и выносливей американских пионеров, поизворотливей мастера Гуддини, они редко остаются неустроенными. Какие уж тут выжидания погоды на берегу Понта Эвксинского! Интуиция еще год назад подсказывала ей: менять среду обитания срочно! А цепких девочек из маленьких городков интуиция подводит редко. Менять все! Не распыляясь на столь сходные эконом-варианты папиков: менеджеров высшего звена или бизнесменов, вот только-только с мест не столь отдаленных вернувшихся. Еще лет пять и совсем поздно будет... здравствуй племя молодое! - с более упругими пятыми точками и отсутствием возрастных комплексов. Но тогда от скоропалительных решений Ольгу остановила даже не боязнь Николая, а банальный комплекс хомяка, внезапно нашедшего в углу клетки кусок кукурузного початка. Все мы ему подвержены, в большей или меньшей степени. Бедные наравне с элитой. Грызуны - звери жизнью тертые, даже на генетическом уровне знают - двух сытых дней подряд не бывает. Сладкий початок прячут, на черный день. Лежит он под газетками, пока не сгниет. Зато хомяка, так и не вкусившего золотого блаженства, мыслишка греет - о том, что смерть голодная ему не страшна. У людей так же. У богатых кукуруза зеленая, или, хотя бы в серьезном эквиваленте. У бедных - запасы из старых веников. Правда, и те и другие не всегда успевают вениками заготовленными взмахнуть. Обидно.