— Да, — быстро начала Натали, — я хочу улететь в Россию, в Петербург или Москву, сегодня.
— Сегодня будет рейс на Петербург, — ответила женщина. — Если не все билеты успели продать, то, может, вам и повезет. Скажите, что у вас с лицом? Может, обратиться в полицию?
— Не надо никакой полиции.
— Извините, у нас такие правила, — спокойно сказала женщина. — Если мы замечаем что-то подобное, то всегда ставим в известность полицию.
— Пожалуйста, самое большое, что вы можете сейчас сделать, это узнать, есть ли билеты на сегодня, — Натали уже почти умоляла. — Я хочу вернуться домой, в Россию, и как можно быстрее, пожалуйста.
Они смотрели друг на друга — это длилось несколько секунд. Очевидно, что в глазах Натали читалось что-то, не позволяющее оставить без внимания ее мольбы. Хотя, все вполне могло быть гораздо прозаичнее, например, проявлением простой женской солидарности или же жалости.
— Хорошо, сейчас узнаем, — женщина сказала несколько фраз той девушке, что сидела за стойкой и все это время следила за разговором, даже общаясь с другими пассажирами. Она принялась что-то смотреть в компьютере, потом закивала головой и развернула монитор в сторону Натали.
— Ну вот, вам повезло. Мало того, что на Петербург на этой неделе у нас всего один рейс, так еще и осталось на нем два места в эконом-классе. На них даже есть дисконт. А вы летите одна?
— Да, одна.
— Одна? — удивилась женщина. — Хорошо. Билет стоит семьсот шестьдесят долларов. Сможете заплатить?
— Смогу.
— Но учтите, что этот рейс с одной пересадкой и…
— Меня это не волнует, — сказала Натали. — Мне подходит.
— Бронировать?
— Да.
— На чье имя?
— На мое, — Натали сунула руку в карман и достала оба паспорта.
Женщина взяла их, раскрыла, пролистала, посмотрела и передала девушке за стойкой.
— А теперь куда? — спросила Натали, когда ей вернули паспорта.
— А теперь в кассу, в любую. Или, если у вас кредитка, то можете заплатить здесь.
— Нет, нет, у меня наличные, — Натали облегченно вздохнула. — Спасибо вам.
— Не за что, всегда приятно помочь соотечественникам, — женщина улыбнулась. — Меня Екатерина зовут. И все же очень вам советую обратиться в полицию, вам же нет еще восемнадцати. Я понимаю, что вам нужно вернуться в Россию. Обычно мы несовершеннолетних сажаем на рейс только с разрешения родителей. Но вы гражданка России и, похоже, попали в какую-то историю. Бог с вами!
— Спасибо, спасибо, Екатерина!
— Пожалуйста. Если вдруг заблудитесь, покажите билет любому полицейскому или охраннику, хорошо?
— Хорошо!
— И не забудьте, вы улетаете сегодня в восемь вечера.
— Не забуду! Спасибо!
Женщина, представившаяся Екатериной, ушла в направлении касс и быстро растворилась в толпе. В том, что это были кассы, Натали не сомневалась — туда вели небольшие, но очереди, явление довольно несвойственное для Америки. Позднее Натали часто вспоминала ту ситуацию в аэропорту. Все складывалось вопреки правилам, вопреки складывающимся обстоятельствам, как будто кто-то действительно ей помогает, и не только в ее фантазиях, но и во вполне реальной жизни. Кто-то заставляет людей не быть к ней равнодушными. Почему?
Только сейчас Натали ощутила, насколько сильный испытывает голод, да и от волнения во рту пересохло, было трудно говорить именно из-за этого. Держа в руках паспорта и билет, и расставшись почти с восемью сотнями долларов, она почти бегом отправилась в кафе. Два гамбургера и большой кофе, — Натали буквально отчеканила это по-английски, и уже через минуту, давясь, уплетала, сидя за столиком, не особо обожаемые ею гамбургеры.
4
Время до отлета Натали провела в зале ожидания, забившись в самый дальний его угол. Ей все время казалось, что дядя Рудольф обнаружит ее исчезновение и направится именно сюда, в аэропорт. Не в полицию, не на вокзал, а именно в аэропорт, находящийся в полутора часах езды от дома. Впрочем, исключать этого было нельзя. С другой стороны, он мог явиться домой поздно вечером. А если бы первой вернулась тетя, то она была бы только рада отсутствию Натали.
Я представляла, что я буду делать, если сюда заявится дядя. Поняла, что сразу пойду в полицию. Тогда он не посмеет ничего сказать. Правда и я никуда не улечу. Так что, когда оставались самые последние часы до рейса, я сидела в страхе. Даже плеер слушать не могла. Пару раз мне показалось, что кто-то похожий на него промелькнул сначала в очереди, потом совсем рядом, в зале. Я надвигала на голову капюшон. Хотя, сейчас я понимаю, что это были мои страхи. Наверняка в тот момент дядя Рудольф еще даже не приехал домой.