Я вышла из ванной и устроилась за кухонным столом с книжкой в руках, намереваясь закрепить результат.
«Если вы идете по жизни в одиночку, но страстно мечтаете найти спутника, вам поможет пара лебедей…»
Это как раз то, что нужно. Пара лебедей у меня имелась — это была хрустальная статуэтка, изображавшая вытянувших в форме сердечка длинные гибкие шеи двух лебедей. Отличный символ счастливой любви. Лучше не придумаешь. Я поспешила в спальню и стала соображать, куда лучше его поставить. Вариантов было не так уж много: обгоревший комод, прикроватный столик или полка над изголовьем кровати. Немного подумав, я выбрала полку.
Я встала на спинку кровати и потянулась к полке, надеясь пристроить лебедей, но нога подвернулась, и я, балансируя руками, как канатоходец, рухнула на пол. Лебеди разбились вдребезги, и двухсантиметровый осколок хрусталя застрял у меня в запястье. Из раны тут же потекла кровь, при виде которой мне стало дурно.
Превозмогая подступившую к горлу тошноту, я двумя пальцами вынула осколок, а кровь из раны потекла на пострадавший при пожаре ковер. Почувствовав, что теряю сознание, я схватилась за край кровати и приказала себе держаться, чего бы это ни стоило. Не хватало еще умереть в собственной квартире в расцвете лет от потери крови.
— Помогите, — слабо вскрикнула я, рассчитывая на то, что Саша услышит меня и снова влезет через балкон.
Подождав несколько минут, я поняла, что этого не произойдет. Если он и услышал меня, то, очевидно, решил последовать моему совету и держаться от меня подальше.
Вспомнив старую пословицу о том, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих, я медленно, на нетвердых ногах двигалась к входной двери. Мои силы были почти на исходе, когда я вышла на лестницу и позвонила в Сашину квартиру.
Дверь открылась почти сразу, и на пороге возник Саша. Наверное, он только что вернулся, так как на нем все еще была мокрая от дождя куртка.
— Что такое? — спросил он, вглядываясь в мое мертвенно-бледное лицо.
Я протянула вперед залитую кровью руку.
— Порезалась осколком хрустальной статуэтки.
— Проходи, — коротко сказал он и отошел в сторону.
Шумно сглотнув, я попыталась приподнять ногу и сделать шаг вперед, но та как будто приросла к полу. Только сейчас я заметила, насколько глубока рана на запястье. Кровь из нее все еще хлестала, успев залить пол около Сашиных дверей.
Глядя на широкую кровавую борозду, я покачнулась и рухнула на пол, потеряв сознание.
Сквозь пелену забытья я чувствовала, как сильные Сашины руки подхватили меня и куда-то понесли. Тонкая кофточка, соприкоснувшись с мокрой курткой, тут же промокла насквозь. Я хотела сказать, чтобы Саша поставил меня, но вместо этого лишь тихо застонала.
— Не волнуйся, все будет хорошо, — ласково прошептал он.
Эти слова донеслись до моего угасающего сознания как будто издалека. На самом деле я даже не была уверена в том, что слышала их. В голове вдруг взорвалась тысяча маленьких искорок, а потом все погрузилось в темноту.
8
Не знаю, сколько времени Саша провозился со мной. Когда я открыла глаза, за окном было темно. Я лежала в незнакомой комнате на диване. Около журнального столика невысокий торшер тускло освещал небольшую горку и огромный телевизор, вмонтированный прямо в стену. Запястье, в которое попал осколок статуэтки, было туго перевязано бинтом. Саша заботливо прикрыл меня одеялом, под голову положил подушку.
Я попыталась встать, но голова тут же закружилась, и я вынуждена была присесть на диван.
— Как ты себя чувствуешь? — неожиданно в дверях комнаты появился Саша и подошел ко мне.
— Не слишком хорошо, — призналась я, глядя на него снизу вверх.
Мне было ужасно неловко за то, что я вырубилась прямо у его двери, доставив парню тем самым массу неудобств. Я еще раз попыталась встать, но снова с таким же успехом.
— Думаю, тебе лучше прилечь и немного поспать, — сказал он.
— Сначала мне хотелось бы вернуться домой, — сказала я и, кажется, покраснела. — Я и так доставила тебе кучу хлопот. Спасибо за помощь. Тебе следовало бы работать спасателем. Ты уже в третий раз спасаешь меня.
— Не за что, — покачал головой он. — Я же говорил, ты всегда можешь на меня рассчитывать.
— Наверное, ты не стал бы этого говорить, если бы знал, как часто я стану беспокоить тебя, — заметила я.