— Я ему: «А что вы здесь делаете?!», — продолжала я дрожащим голосом, глядя на дракона в простыне на бедрах. — Он сначала не ответил!
— Я очень стеснительный дракон, — заметил дракон. — Нет! Не надо! Я стесняюсь! Вы же честная девушка! Вы же не будете делать со мной все те непотребства, которые написаны в ваших похотливых глазах!
Он схватил простыню с пояса и дернул ее, стыдливо прикрывая грудь и лицо.
Нижняя часть голого дракона, внезапно лишившаяся покрывала наконец-то увидела мир.
И даже приподнялась с наивным любопытством, что-то вроде: «Где я? Кто здесь?». Ой, наверное, я еще поднимусь повыше и осмотрюсь…
Мне стало плохо… Барону, видимо, тоже… Я схватилась за сердце. Барон в ужасе решил проверить, чистые ли у него штаны спереди. Хоть штаны и были чистыми, он почему-то расстроился.
— Так что я даю вам слово джентльмена, что между нами ничего не было! — заметил дракон, опуская простыню и беря бокал. На его небритом лице появилась улыбка.
— Ты мне веришь? — с надеждой спросила я, осторожно подходя к барону, который всмотрелся в дракона и вдруг замер, словно остолбенев. — Веришь, что между нами ничего не было….
— Но я не говорил, что не будет, — добавил с улыбкой дракон, лихо осушая бокал и ставя его на стол. — Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить… И чтоб до утра не слазить!
Глава четвертая. Если у вас нет дракона, то вам его не потерять!
Глава четвертая. Если у вас нет дракона, то вам его не потерять!
— Ты мне кого-то напоминаешь, вот только не могу вспомнить кого, — послышался подозрительный голос барона. — Но у тебя знакомое лицо… Мы раньше не встречались?
Когда он что-то подозревал, он смотрел «подозрительно совой». Не муж, а золото!
— Вряд ли! Я предпочитаю встречаться с девушками, — заметил дракон, удивляясь, почему я не пью.
— Вот значит как! — послышался голос барон. Он вытянулся по струнке, расправляя ущемленную аристократическую гордость. — Значит, так, да? Значит, все вот как!
— Я никогда с ним не спала! — схватила я барона за отвороты камзола.
— Правда-правда, — заметил дракон, откинув голову на бархатные подушечки. — Иначе бы запомнила! Каждый год, перед Новым Годом мы с друзьями ходим по бабам!
— А! Да тут где-то спрятались друзья? — прищурился подозрительный барон. Он явно ожидал, что как только я магией включила свет, любовники бросились врассыпную и забились кто куда. Кто под диван, кто под ковер, а кто под плинтус.
— Нет никаких друзей! — не выдержала я, умоляюще глядя на жениха. И гневно на дракона. — А вы — убирайтесь вон! Немедленно!
— Я бы рад, но мне понадобится экипаж, — заметил дракон. — Мне нельзя ползти через всю страну в обличье дракона! А лететь я не могу! У меня крыло повреждено! А магия перекрыта…
— Я не дам свой экипаж! — закричал барон.
— У меня есть старенькая бричка, — заметила я, чувствуя жалость к дракону. Идти в такой мороз, в такую метель! А до ближайшего города ого-го сколько… — И я могу наколдовать временную лошадь… Она довезет вас до ближайшего города. И там уже вы как-нибудь…
— Это что еще за благотворительность! — возмутился барон, когда я прижалась к нему. — Пусть пешком идет!
— Ну нельзя же так! — возмутилась я. — А вдруг он пропадет! А вдруг его искать будут! И ко мне явятся! Я не готова рисковать репутацией честной и благородной девушки и …
Я тут же сделала самое милое лицо.
— … и репутацией моего будущего мужа, — ласково произнесла я. И тут же гневно добавила. — И брать на свою совесть замерзший труп!
Я вручила дракону потертый камень, создающий лошадку. Его нужно было бросить рядом с бричкой!
— Ты разбрасываешься будущими нашими фамильными артефактами?! — возмутился барон, жадно глядя на камень, который достался мне по наследству!
— Благодарствую! — лихо кивнул дракон, улыбаясь развратной улыбкой. — Кто еще кинет камень в мой огород? Хоть совесть у меня небольшая… И зубы у нее молочные… Но я обязуюсь все вернуть!
Он поймал камушек и сжал его в руке, а потом лихо отвесил театральный поклон. Его растрепанные волосы, равнодушный взгляд мерзавца вкупе с широкими плечами, кубиками пресса и ослепительная хищная улыбка заставили барона грозно засопеть.
Барон ткнул пальцем на дверь и грозно заорал: «Убирайся! Вон дверь!».
Мужчинам иногда свойственны подвиги. Факт подвига не омрачал ни дрожащий палец, ни то, что это было сказано грозным, визгливым фальцетом. Со стороны казалось, что кто-то уронил ширму, за которой успела раздеться очень нервная тетя.
— Дорогая! Закройте ушки и отвернитесь! — послышался голос барона. — А лучше — выйдете из комнаты! Тут предстоит мужской разговор! Один на один!