А л е к с а н д р. Без какого? Ты же трезвый!
М и х а и л. Поэтому я тебе отвечу. Сегодня в бане мы пили за кого, за Лукашина?
А л е к с а н д р. За Лукашина.
М и х а и л. Потому что он женится!
А л е к с а н д р (восхищенно). У тебя поразительная память.
М и х а и л. Значит, Женя летит в Ленинград на собственную свадьбу!
А л е к с а н д р. Молодец! (Спохватывается.) А он не рассказывал, что она приходила к нему в поликлинику?..
М и х а и л. Рассказывал… Значит, она приезжала в Москву в командировку!
А л е к с а н д р. Железная логика!
Вдвоем они подхватывают Лукашина под руки и ведут к выходу. Лукашин не выпускает портфель с веником.
Л у к а ш и н (плохо соображая). Куда вы меня ведете?
А л е к с а н д р и М и х а и л (вместе). К твоему счастью…
М и х а и л. Все-таки хорошо, что мы его помыли!
Уходят.
На просцениум выходит В е д у щ и й.
В е д у щ и й. В былые времена, когда человек попадал в незнакомый город, он чувствовал себя одиноким и потерянным. Вокруг все было чужое: иные дома, иные улицы, иная жизнь… Зато теперь совсем другое дело. Человек попадает в любой незнакомый город, но чувствует себя в нем как дома: такие же дома, такие же улицы, такая же жизнь…
На просцениуме появляется Лукашин с портфелем, из которого торчит березовый веник.
Л у к а ш и н (оглядывается по сторонам). Где я?
В е д у щ и й. На аэродроме.
Л у к а ш и н (припоминает). Ах да! Мы провожали Павла… Куда же исчезли Миша и Саша?.. (К Ведущему.) Который час?
В е д у щ и й. Десять.
Л у к а ш и н. Боже мой! (Кричит.) Такси… такси… (Убегает.)
В е д у щ и й (продолжает свой монолог). Дома уже давно не строят по индивидуальным проектам, а только по типовым. Прежде в одном городе возводили Исаакиевский собор, в другом — Большой театр, а в третьем одесскую лестницу… Теперь во всех городах возводят типовой кинотеатр «Ракета», в котором можно посмотреть типовой художественный фильм. Названия улиц тоже не отличаются разнообразием. В каком городе нет Первой Загородной, Второй Загородной, Третьей Фабричной… Первая Парковая улица, Вторая Парковая улица…
Г о л о с Л у к а ш и н а (за сценой). Пожалуйста, Третья улица Строителей, дом 25.
Слышен звук отъезжающей машины.
В е д у щ и й. Одинаковые лестничные клетки окрашены в типовой серый цвет, типовые квартиры обставлены стандартной мебелью, а в безликие двери врезаны типовые замки. Иногда типовое проникает и в наши души. Встречаются типичные радости, типичные настроения, типичные разводы и даже типовые мысли! С индивидуализмом уже покончено, и, слава богу, навсегда! (Уходит.)
Снова на просцениуме появляется Л у к а ш и н с неизменным портфелем. Вот он входит в дом, на козырьке под лампочкой виден адрес: «3-я улица Строителей, 25». Вот он поднялся на свой этаж, лезет в карман за ключом, отпирает дверь в квартиру номер три. Заходит. Снимает пальто.
Все движения его автоматичны. Он привычно идет по коридору, заходит в туалет, выходит из туалета, моет руки в ванной. Вот Лукашин возвращается, проходит в большую комнату, автоматически нащупывает штепсель, включает свет. Смотрит на свои часы, машет рукой, тушит свет, идет к дивану, достает из тумбочки, которая находится в изголовье тахты, подушку и одеяло, ложится на Диван и засыпает.
Лукашин спит.
Кто-то ключом отпирает дверь и входит. Это Н а д я. Ей лет тридцать. Милая женщина, но красивой ее не назовешь. Она снимает пальто, проходит в комнату. Зажигает свет. Сначала она не замечает Лукашина. Достает из сумки какую-то покупку, кладет на стол. Затем подходит к шкафу, вынимает из него новогоднее платье, кладет его на тахту и… замечает, что на ней спит чужой мужчина. Надя вскрикивает. Но на Лукашина это не производит ни малейшего впечатления. Он продолжает спать. Надя не знает, как ей поступить.
Н а д я (сначала робко, а потом требовательно). Эй! Эй, вы! Вставайте! Что вы здесь делаете? Кто вы такой?
Никакого ответа.
Проснитесь! Немедленно! Слышите!
Лукашин и не думает просыпаться. Надя усаживается на стул возле тахты, закуривает и пускает дым в лицо спящему. Лукашин спит как ни в чем не бывало. Тогда Надя пытается растолкать Лукашина.
Л у к а ш и н (не открывая глаз). Не надо меня трясти!.. Кошмар какой-то! (Снова засыпает.)
Н а д я (угрожающе). Ну хорошо! Берегитесь! (Выходит и возвращается с чайником.) Я вас в последний раз предупреждаю…
Лукашин не отзывается. Надя наклоняет чайник над головой Лукашина. Холодная вода возымела действие.
Л у к а ш и н (блаженно). Ой, как хорошо!.. Ой, поплыли! (Просыпается.) Вы что? С ума сошли! Выметайтесь отсюда!
Н а д я (поражена). Это неслыханно! Что вы здесь делаете?
Л у к а ш и н. Я… Мы… Мы тут спим! (Постепенно оценивая происходящее.) Кто вы такая? Что вам здесь нужно?
Н а д я. Как вы сюда вошли? Что вы здесь разлеглись? Ну-ка, выкатывайтесь немедленно!
Л у к а ш и н. Ну, это уж нахальство! Мало того, что вы ворвались ко мне в квартиру, вы ведете себя как бандитка!
Н а д я. К вам в квартиру?
Л у к а ш и н. Да, представьте себе, я живу здесь уже семь лет!
Н а д я. А где, по-вашему, живу я? (В изнеможении опускается на стул.)