Выбрать главу

Молодая португальская герцогиня, полное имя которой Леонора да Силва Авейру Гонзага де Гусман де Терсейра, наведя последние штрихи в своём образе, повесив на тонкую белоснежную шею подаренное славным мужем Диего блистательное ожерелье, на котором красовалось три великолепных алмаза. Её густые, каштановые кудри украшали плавной волной голову девушки; круглые глаза цвета неба серьёзно взирали из-под тёмных, соболиных бровей. Напоследок герцогиня мельком взглянула в крупное овальное зеркало, без особой скромности любуясь на работу служанки, и направилась прочь. Прекрасную даму ожидало невероятное веселье, царившее на балу, устроенном в честь коронации Луиша I.

Поздним вечером выбившаяся из сил дама лежала в покоях, изящно изгибаясь на светлых, нежнейших перинах и перебирая сверкающие на груди каменья.

Однако отдых барышни был прерван внезапным появлением в дверях милого мужа:

- Дорогая, завтра я отправляюсь в нашу Португальскую Западную Африку.

- Что?! – взметнулась с постели донья.

- Новый король удостоил меня честью посетить одну из наших колоний. Нужно наладить добычу минералов. Не знаю, когда вернусь.

- Возьми меня с собой.

- Не думаю, что… - смутился герцог.

- Как это «не думаю»?! – рассердилась супруга, - С каких пор в поездку нельзя брать с собой жену?

- Дело не в этом, - понизив голос, сказал Диего, - Это тебе не путешествие на французскую Ривьеру. Чего только нет в Африке, что может быть опасно для моей драгоценной жёнушки.

- Не беспокойся.

- Но…

- В любом случае, это будет стоить того.

- Что «это»? – поинтересовался мужчина, которому слова Леоноры показались подозрительными.

- Я имею ввиду, что если уж я заболею, то это приключение будет стоить…

- Твоей жизни? – злостно спросил молодой человек, - Что ты говоришь? Ты себя вообще слышишь? Жена, я тебя не узнаю. Что с тобой случилось?

- Ничего, Диего. Не важно, - удручённо промолвила миледи.

- Важно, - сказал герцог и широким шагом приблизился к даме.

Когда дон де Терсейра присел, Леонора начала с более мягкой, нежели ранее, интонацией:

- Пойми, мне тяжело здесь. Душный воздух Лиссабона убивает меня. Я не могу так больше! Слышишь? Не могу!

Герцогиня, прикрыв лицо белыми ласковыми руками, принялась горько плакать, произнося сквозь слёзы:

- Тебя никогда нет рядом… А сейчас ты и вовсе желаешь оставить меня… Наш брак был заключён по расчёту, но так скоро… я полюбила тебя, а ты - меня… Не кажется ли тебе, что мы предназначены друг другу судьбой?.. Я не знаю, сколько ещё протяну без тебя… без твоих лучистых глаз… без твоих губ и сильных рук… Я совсем потеряла счёт дням… Всё смешалось в моей голове… Мне нужно отдохнуть от этой жизни… в золотой клетке…

- Не продолжай, - беря супругу за руку, остановил её Диего, - Решено. Мы поедем вместе. Господь не дал нам детей. Пусть хоть не отбирает нас друг от друга.

Герцогская чета слилась в практически дружеском, успокаивающем поцелуе, дающем обоим надежду на счастье в супружеской жизни.

***

Скудные пейзажи Луанды возвышались над головами Леоноры и Диего, плывущих на невеликом по размеру пароходе с далёких европейских земель.

- Как солнечно! – восторгалась герцогиня де Терсейра.

У берегов пришельцев ждало полчище африканцев и управляющих ими белых.

- Рады видеть вас, герцог, - пожимая руку Диего, с отрадной улыбкой промолвил губернатор, встречая новоприбывших, - Чувствуйте себя, как дома, хоть это и будет нелегко.

- Приветствую, дон Вильяльба. А мы рады быть гостями на сей богатой природными ресурсами земле, - любезно проговорил, пожимая в ответ руку старого маркиза, Диего.

Весь следующий день господин де Вильяльба с гордостью и присущей ему весёлостью духа показывал высокопоставленным гостям обширную местность Анголы. Леонора с неподдельным любопытством и удивлением оглядывала владения португальской короны. Её поражало до глубины души всё увиденное: и ссохшийся одинокий кустик, и неизвестные науке букашки, и аллеи тянущихся к небу пальм, и даже влажный и жаркий тропический ветер. Муж герцогини, однако, не разделял эмоций супруги, привыкший искать во всём незнакомом потаённый смысл.

К вечеру уставшие путники пристроились в палатках недалеко от берега и, не помня, как, погрузились в сон, обуреваемые властью Морфея.

***

Утром герцогиня была обезоружена фактом отсутствия рядом с ней любимого человека. Женщина быстро, насколько это возможно, собралась, одевшись максимально просто, и вышла из палатки, показав собственное «я» белому свету.

В растерянности пройдя вперёд несколько метров, Леонора остановилась перед новым для неё зрелищем. Толпа чернокожих рабов с усердием копалась в глубокой яме, среди залежей минералов и ископаемых, перебирая один за одним жирные куски грунта и песка. «Как не милостив к ним бог,» - думала сердобольная дворянка, маяча меж случайных рядов невольных тружеников.

Вдруг заворожённая барышня почувствовала, как кто-то невысокий дёргает полы её длинного, неподходяще роскошного платья.

- Что? – повернулась она, разозлившись навязчивостью движений.

Маленький негритёнок с ужасом отшатнулся, отпустив дорогую ткань, и, приложив пальчики к раскрытому рту, предстал перед юной герцогиней в сконфуженном ступоре.

- Какой ты милый! – промолвила, забавляясь, Леонора.

Африканский мальчишка что-то пробормотал на местном диалекте и мигом поспешил скрыться за спинами сородичей.

- Неблагодарный! На него обратила внимание сама Леонора да Силва Авейру Гонзага де Гусман де Терсейра, дочь Филиппа Авейру и Беатрисы да Силва, жена Диего де Терсейра! Я, потомок столь благородных и славных семей; я, чьи предки творили историю не одной европейской страны… Грязные… грязные рабы! – кричала она, принижая несчастных людей грозным и высокомерным взором.

Африканцы, время от времени озирающиеся на никем не званную белую женщину, теперь, испуганно подняв тёмные веки, затормозили и ждали развязки странного действа.

Со стороны океана к взбешённой донье подбежал взволнованный поведением жены герцог де Терсейра.

- Дорогая, что ты делаешь? Спокойно. Остановись, - обеспокоенно твердил Диего, пытаясь вразумить и усмирить супругу и отводя её подальше от шокированных поведением аристократки рабочих.

- Отстань! Я должна им сказать… Да стой же! – брыкалась разгорячённая девушка.

Спустя десять минут виновница драмы пила в уже знакомой палатке тёплый кофе, сидя в одиночестве на прохладных лоскутах смятой драпировки.