— Я… пыталась… — Надя низко опустила голову. — Не получилось.
— Вы никогда не были замужем? — в голосе Снейпа появилась несвойственная ему мягкость, отчего он показался Наде таким волнующе-бархатистым, что мурашки побежали под кожей.
— Была. Наполовину.
— Это как? На какую половину?
— А так. Встречались два раза в неделю. В течении десяти лет. А по субботам и воскресеньям я оставалась одна. С той поры я не люблю ни суббот, ни воскресений.
Вообще, праздников я не люблю.
— Он был женат?
— Он и сейчас женат. Он — чистокровный волшебник. И жена у него тоже из хорошей чистокровной семьи. Он говорил, что любит меня, но не может бросить жену и жениться на грязнокровке. Его семья проклянёт его, и он навсегда станет для неё изгоем.
— И поэтому вы решили больше не иметь дело с волшебниками и с магией, а жить простой маггловской жизнью?
— Да. И поэтому тоже.
— Вы его до сих пор любите?
— Нет, — качнула головой Надя. — Нет, — повторила она решительно.
— А Ипполита? — Снейп не знал, зачем он это спросил. Надя опустила голову и пожала плечами.
— Надя. Я хочу вас кое о чём попросить.
— О чём же?
— Позвольте, я выну из шкафа фотографию Ипполита и порву ее?
— Нет, нельзя.
— Вы всё-таки надеетесь, что он вернётся и женится на вас? Примет вас вместе с вашей магией? Простит вам её, как некую вашу постыдную тайну, о которой не говорят вслух в приличном обществе?
В Снейпе снова закипал гнев. Надя сидела перед ним, низко опустив голову и ничего не отвечала. Наткнувшись на стену её молчания, Снейп тоже умолк. Он встал со стула, подошёл к окну и вперился взглядом в темноту, скрестив руки на груди. Они оба не знали, сколько времени прошло до того момента, пока Надя тоже поднялась из-за стола и сказала своим обычным, будничным голосом:
— Пойдёмте на кухню пить кофе.
Снейп молча отвернулся от окна и пошёл за ней. Он неотрывно наблюдал за Надей, пока она возилась с туркой, доставала чашки и наливала в них готовый напиток. Усевшись напротив него со своей чашкой, Надя спросила:
— А вы сами, Северус… Вы женаты?
— Нет.
— И никогда не были?
— Никогда.
— А почему?
Снейп пожал плечами и неохотно проговорил:
— Девушка, которую я любил, вышла замуж за моего врага. А потом они оба погибли от руки того, кому мне приходится служить. И причиной её гибели стал я. Я сам.
Слова давались ему с большим трудом. Слушая его, Надя побледнела. Её сердце сжалось от неожиданной жалости к нему. Повисшая пауза была столь тягостной, что выносить её стало трудно обоим. Чтобы прервать её, Надя спросила первое, что ей взбрело в голову:
— А кто это — тот, кому вам приходится служить.
— Лорд Волдеморт. Не слышали о таком?
— Нет, — задумчиво покачала головой Надя.
И тут Снейп совершенно неожиданно для себя выложил ей всё и о Волдеморте, и о том, как он стал его сторонником, а после приближённым, вошедшим в узкий круг избранных — Пожирателей смерти. О страшных делах, творимых ими и о своём участии в этих делах. Он не щадил себя, словно препарируя свою жизнь и свою душу перед ней. Надя слушала, затаив дыхание, о том, что стало причиной якобы, гибели Волдеморта и о его возрождении. Когда Снейп безжизненно-ровным голосом рассказывал о гибели Лили, сердце Нади болезненно сжалось, а из глаз брызнули слёзы.
— И вы продолжаете служить этому чудовищу? — воскликнула она.
— Да. У меня нет выбора. Либо я служу ему, либо он убивает меня. Третьего не дано.
Не говорить же ей, в самом деле, что он — двойной агент и в действительности служит Дамблдору. Мало ли, что у неё на уме? Пойдёт и выложит его откровения Тёмному Лорду. Порыв откровенности прошёл, и Снейп уже пожалел, что рассказал Наде всё это. «Ничего, — подумал он. — Обливэйт всё исправит».
— Северус, — робко произнесла Надя. — Можно вас кое о чём попросить?
— Попробуйте, — криво усмехнулся он.
— Не стирайте мне память, пожалуйста. Я никому не расскажу то, что услышала от вас.
«Драккл, — мысленно выругался Снейп, — она что, легилимент? Но я ведь даже не почувствовал её проникновения в своё сознание!» А вслух поинтересовался:
— Зачем вам нужно помнить об этом?
— Не знаю, — Надя опустила голову. — Только чувствую, что для меня это очень важно.
— Важно запомнить, какой я негодяй, чтобы при случае взять меня за жабры? — усмехнулся Снейп.
— Нет. Мне хочется запомнить не только вас, но и те эмоции, которые вы во мне вызвали.
— И что же такое я у вас вызвал?
— Сочувствие, — серьёзно ответила Надя. — И сострадание. Так вы не сотрёте?
— Нет.
— Почему?
— Мне приятна мысль, что где-то за тысячи миль от меня будет кто-то, кто запомнит меня не как Пожирателя смерти, приспешника Волдеморта, не как жуткое хогвартское чудовище, от одного вида которого студентов трясёт от страха и ненависти, а просто как человека. Обыкновенного человека со своими слабостями и ошибками. Вы — единственная, кто знает меня таким.
Горячая волна нежности окатила Надю с головы до ног, приятным теплом разлилась по телу, заставила её сердце биться чаще.
— А в случае необходимости, память вам стереть я всегда успею, — продолжил Снейп своим обычным, бесстрастно-холодным голосом. — Я знаю, где вас найти.
Надю будто окатили ведром ледяной воды. «Вот сволочь!» — подумала она.
***
От резкого настойчивого звонка в дверь они оба вздрогнули. Надя с обречённым видом пошла в прихожую. Она удивилась, почувствовав, что ей сейчас не хочется видеть Ипполита. Надя открыла дверь. Перед ней стояла толпа подвыпивших незнакомых людей. Мужичок впереди всех наяривал на гармошке. Рядом с ним выплясывала девица в белой меховой шапке с ушами, завязывающимися под подбородком.
— Синицины здесь живут? — весело спросила она.
— Нет, не здесь, — сердито ответила Надя.
— Опять не туда попали! — радостно сообщила девица своим спутникам, и они с шумом и песнями убрались восвояси.
Пока Надя разбиралась с непрошенными гостями, Северус вынул из-под стекла в шкафу её фото. Когда она вернулась, он разглядывал его, держа в руках.
— Красивая у вас фотография.
— Мне она тоже нравится. Хотя ей уже почти десять лет.
— Десять лет? — недоверчиво протянул Снейп. — Вы совсем не изменились.
— Врёте? — улыбнулась Надя.
— Почти нет, — Снейп оставался серьёзным. — Надя, вы позволите мне взять это фото себе на память?
— Зачем оно вам?
— Не знаю. Наверное, за тем же, зачем вам воспоминания о моём рассказе.
— Я рада, что у вас останется моя фотография, — задумчиво произнесла Надя.
***
Они оба напряглись, услышав звук поворачиваемого в замке ключа.
— Это мама, — тихо сказала Надя.
Входная дверь открылась и захлопнулась вновь. Кто-то повозился в прихожей у вешалки.
— Надюша, ты дома? — донёсся оттуда женский голос.
— Да, мама. Проходи, — Надя распахнула дверь в гостиную.
Пожилая женщина с седыми волосами, аккуратно причёсанными и собранными в пучок на затылке, чем-то неуловимо похожая на Надю, вошла в комнату и огляделась. Заметив Снейпа, женщина вздрогнула и уставилась на него. Глаза её открывались всё шире и шире. Не отводя взгляда от незнакомца, женщина обратилась к дочери:
— Надежда, кто это?
— Это мой знакомый, мама. Его зовут Северус. Он совершенно случайно оказался в Питере. У него здесь никого нет, поэтому он пришёл ко мне.
Снейп пристально вглядывался в лицо Надиной матери. Не зная языка, он, однако, понимал, что речь сейчас идёт о нём.
— А где же Ипполит? — женщина на всякий случай обвела взглядом комнату.
— Он… Он ушёл.
— Он что, приревновал тебя к этому твоему… знакомому? — подозрительно поинтересовалась Надина мама.
— Ну-у… Почти.
— Надежда, — в голосе матери послышались металлические нотки. — Ты опять за своё? Снова связалась с волшебником? Или ты думаешь, я не понимаю, кто он? — дёрнула она подбородком в сторону Снейпа. — Неужели ради этого… — она замялась, подбирая подходящее слово, — этого… страшилища ты пожертвуешь Ипполитом?