— Мама, успокойся, — голос Нади звучал твёрдо. — Я же говорю тебе, что этот человек утром уедет к себе в Англию. Не выгонять же мне его на ночь на улицу! А Ипполит… Если захочет — вернётся. Мне не в чем перед ним оправдываться.
— Ну, ладно, — вздохнула Надина мама. — пойду-ка я к Любе продолжать встречать Новый год. А ты, Надежда, смотри, чтоб к моему возвращению здесь не завёлся кто-нибудь третий.
Она вышла в прихожую. Хлопнула входная дверь.
— Она интересовалась, где Ипполит? — спросил Снейп.
— Да, - устало вздохнула Надя.
— И что вы ей сказали?
— Правду. Что он приревновал меня к вам и ушёл. Если захочет — вернётся.
— А вы? Вы хотите, чтобы он вернулся?
Северус смотрел на неё в упор. Казалось, эта бездонная чернота затягивает её куда-то в самые потаённые глубины его души. Надя потупилась, не в силах вынести этот взгляд.
— Не знаю, — еле слышно прошептала она.
— А я знаю, — жёстко ответил он.
Переведя взгляд на фото Ипполита, Снейп заставил его выплыть из-под стекла и повиснуть в воздухе.
— Что вы делаете? — воскликнула Надя. — Не смейте его трогать! Что вы…
Она не успела договорить. Тихое «Инсендио», произнесённое Снейпом, заставило фотографию вспыхнуть и мгновенно превратиться в кучку пепла, осевшего на пол. Снейп взмахом волшебной палочки рассеял этот пепел, и от него не осталось и следа.
— Вы… вы… — Надя не находила слов от возмущения. — Вы негодяй!
— Разумеется.
— Вы мерзавец!
— Бесспорно.
— Вы наглец!
— Конечно.
— Вы… вы алкаш! Чёртов пьяница!
— Несомненно.
— Вы… обалдуй…
— Да, да…
С каждым словом Снейп подходил к Наде всё ближе и ближе, неотрывно глядя ей в глаза. Каждое последующее Надино ругательство звучало тише и неуверенней предыдущего. Последние слова она произнесла почти шёпотом, утонув в бездонных чёрных пропастях, приблизившихся к ней почти вплотную. Их губы встретились, и они оба на долгое время забыли обо всём на свете, целуясь жадно, судорожно, взахлёб, словно нетерпеливые подростки. Голова у Нади кружилась, и в ней сейчас металась одна-единственная мысль о том, что так хорошо ей ещё никогда в жизни не было. Похоже, что эта мысль была у них с Северусом одной на двоих. Он и не представлял себе, что поцелуи могут быть настолько пьянящими и потрясающе приятными.
Они могли бы целоваться так до утра, но внезапный резкий звонок в дверь заставил обоих вздрогнуть. Впрочем, они не отстранились друг от друга и не разомкнули объятий.
— Не будем открывать, — тихонько сказала Надя.
— Нас нет дома, — прошептал Северус ей на ухо. От прикосновений его губ по её телу побежали мурашки.
В дверь звонили настойчиво. Каждый новый звонок был длиннее предыдущего.
— Кто бы ни был — не откроем, — решительно сказала Надя.
— Идиоты, — прокомментировал Снейп очередной затяжной звонок. — Если не открывают — значит, никого нет дома.
— А если мы дома и не открываем, значит, мы никого не хотим видеть –продолжила Надя его мысль.
Звонок продолжал разрываться истошными, действующими на нервы трелями.
— Какая наглость, — шептал ей на ухо Снейп.
— Какая невоспитанность, — соглашалась Надя. — Это уже просто хулиганство!
Отвратительный резкий звон разрывал ей мозг.
— Назло теперь не откроем! — возмутилась она.
— Крепитесь, Надя, — Снейп держал её в объятиях, всё крепче прижимая к себе.
Человек за дверью теперь не только неотрывно давил на кнопку звонка. Он стал колотить в дверь свободной рукой, а, судя по звуку, ещё и ногами.
— Да что они там, рехнулись? — Надя напряглась, прислушиваясь к звукам за дверью.
— Будьте мужественной, — Северус продолжал крепко держать её, но она отстранилась:
— Придётся открыть, — обречённо вздохнула она, — иначе они выломают дверь.
— Ну, тогда это сделаю я, — решительно ответил Снейп. Он вынул из кармана мантии свою волшебную палочку и направился в прихожую. Надя бросилась за ним.
— Северус, держите себя в руках, — тревожно воскликнула она. — Не забывайте — нам нельзя колдовать при магглах!
Снейп зло сверкнул на неё глазами, но палочку спрятал и рывком открыл многострадальную дверь. На пороге, покачиваясь на нетвёрдых ногах и глупо улыбаясь, стоял Ипполит. Он был совершенно пьян. Его пальто было застёгнуто на одну пуговицу, шарф размотался, шапка была лихо сдвинута набекрень.
— Ребята! А это я ломаю дверь. Я пришел… Поздравить вас с Новым Годом, с новым счастьем. Примите… и прочее.
Надя со Снейпом в немом изумлении взирали на шатающегося Ипполита, который прошёл мимо них в комнату со словами:
— Ой, как есть хочется. Я голодный, как зверь.
Надя бросилась за ним.
— Ипполит! Ипполит! Я тебя первый раз в таком виде вижу! — в отчаянии произнесла она.
— А я именно первый раз в таком виде. И я себя в таком виде первый раз вижу.
Он, не раздеваясь, уселся за стол, подвинул к себе блюдо с заливной рыбой, налил в рюмку вина, продолжая при этом говорить:
— «Шел по улице малютка,
Посинел и весь продрог».
Но, нашлись люди, нашлись… Приютили, подогрели, обобрали… То есть, подобрали, обогрели.
Снейп с Надей, стоя в дверях, молча наблюдали, как Ипполит опрокинул рюмку в рот, откусил кусок хлеба и стал ковырять вилкой заливную рыбу, продолжая при этом говорить с набитым ртом:
— Все-таки жизнь удивительная штука. Полна неожиданностей. И это, между прочим, прекрасно! Жизнь полна чудес, магии и волшебства. А мы отмахиваемся от этого, стараемся не замечать… Господи, как скучно мы живём! В нас пропал дух авантюризма. Мы перестали лазить в окна к любимым женщинам. Мы перестали делать большие, хорошие глупости…
И тут же, без переходов и пауз:
— Какая гадость! Какая гадость эта ваша заливная рыба!
Снейп с Надей переглянулись. Ипполит говорил по-русски, и Снейп не понимал ни слова. В Надиных глазах стояли слёзы. А Ипполит, брезгливо оттолкнув от себя тарелку, продолжил уже по-английски:
— Сколько людей в детстве ощущают в себе что-то такое… такое… Непонятное. Какую-то силу, вызывающую странные явления вокруг них. Они же не принимают эту силу всерьёз! Не тащатся к чёрту на кулички учиться «магии»! И со временем всё это у них проходит, как подростковые прыщи. Люди взрослеют и забывают о детских глупостях. Но, как видно, не все. Некоторые верят в свою исключительность, особенность, пытаясь дешёвыми фокусами убедить окружающих, что они «волшебники». Надюша, ты считаешь, это плохо — что я повзрослел? Неужели ты предпочтёшь взрослому, серьёзному, ответственному человеку этого мрачного клоуна в непонятных тряпках, размахивающему, словно ребёнок, «волшебной палочкой»?
Надя смотрела на Ипполита широко раскрытыми от изумления глазами:
— Ипполит… Ты что, в детстве испытывал вспышки неконтролируемой магии?
— Ну, было, было… Чего греха таить? Случалось. Обидишься — маленький ураган вокруг тебя завертится. Расплачешься — будто ведром воды кто окатит. Разозлишься — что-то рядом вспыхнет. Но ведь закончилось. Перерос благополучно. И, как видишь, жив-здоров. И тебе, Наденька, советую, бросить эти глупости. Пора взрослеть, Надюша, пора…
— Разве вы не получали письмо — приглашение учиться в школе волшебства? — недоверчиво спросил Снейп.
— Может, оно и приходило, — Ипполит посмотрел в его сторону, как на нечто инородное, непонятно как затесавшееся в их разговор. — Но, видимо, родители проявили благоразумие и практицизм и не показали мне его. Решили, что будет лучше, если я буду учиться в нормальной школе и не думать о всяких глупостях. А вспышки эти сами пройдут. И прошли, как видите. Так что они оказались абсолютно правы.
Снейп смотрел на Ипполита с брезгливой жалостью. У него в голове не укладывалось, как можно, обладая магическими способностями, добровольно отказаться от них? Да ещё и призывать к этому других? Призывать к этому ЕЁ — Надю?! А Ипполит, встав из-за стола, подошёл к двери.