14. Когда, оставив Божии заповеди… — Действие новеллы относится к 614 г., времени пленения Иерусалима персами под предводительством Хосроя И, см. комм, к «Житию прп. Георгия Кипрского иже в Хозиве» на слова: «после нападения персов…» (12), «…чтобы пощадила его…» (18) и «После нашествия персов…» (35). Миони считает данную новеллу частью «Луга Духовного» (Mioni 1951. Р. 74).
14. ...нанес ей столько ударов, что… — Окончание утрачено из-за порчи рукописи. Полностью данная новелла содержится в настоящем издании в собрании Миони, нов. 7 и в «Новом Митериконе», нов. 48 (ПЕРЕВОДЫ С ИЗДАНИЙ ДРУГИХ РУКОПИСЕЙ).
Новеллы из собрания Е. Миони
Перевод выполнен по изданию: Мгопг 1951. Р. 61–83. Данную часть новелл из рукописи Marciano Greco II. 21 Миони считает возможным с достаточной достоверностью атрибутировать прп. Иоанну Мосху, наряду с большинством новелл, вошедших в собрание Ниссена, также содержащихся в этой рукописи (Ibid. Р. 81).
[ ] вставки переводчика
* указание на комментируемое место
Говорил некто из отцов, что: «Есть киновия близ Низибии, и был управляющий ею великий старец. В киновии сеяли и производили много ячменя и делились им с другими монастырями. И случилось, что некий проходивший мимо полководец в персидском посольстве встретился со святым старцем и получил наставление, и передал киновии пожертвование в тридцать литр, и обрадованные братья стали более щедрыми в раздаянии имущества. Когда же по обычаю посеяли ячмень, не произвела земля ни в первый год, ни во второй, ни в третий. Говорят братья авве: "Что это, что не произвела земля ячмень, как обычно?" И говорит им старец, что "мы получили тридцать литр, и через это земля не дала плод свой. Но ступайте, продайте все имущество и раздайте нищим". И когда братья сделали по слову старца, земля дала плод свой, и прославили все Бога».
Рассказывал некто из отцов о некоем христолюбивом муже по имени Мартирий (а был рассказывавший старец большим подвижником), что: «Пришли мы к этому кир-Мартирию и постучали в дверь, и услышала жена его, бывшая внутри, и узнав, что это мы, пойдя виноградник, позвала своего мужа. И пришед, приветствовал нас и, налив воду в таз для омовения, омыл нам ноги, и, введя нас на верхний этаж[302] своего двора, поставил трапезу. Ибо был исполнен любви Божией. И когда мы вкушали, принесла жена его своего сына и положила близ двери горницы, в которой мы находились, близ его отца, чтобы тот благословил его; и по действию и зависти бесовской выпал младенец из дверей горницы и тотчас скончался. Отец же его возлежал у дверей горницы, принимая подаваемое женой, и, высунувшись, увидел, что сын его лежит бездыханным, и не смутился ни он, ни жена его, но, постучав, подал знак матери его, и, войдя, она нашла сына своего мертвым и положила его на одре. Он же с удовольствием ел и пил с нами, и, когда мы поели и должны были отправляться в путь, обратился к нам с радостью и, сотворив молитву, взял за руку старейшего и сказал ему: "Войди и сотвори молитву над ребенком, ибо с ним плохо". И старейший, вошед, знаменовал его, и мы пошли своей дорогой. А спустя несколько дней снова мы встретились с ними, и они очень радовались, и дитя мы нашли сидящим со своей матерью и прославили Бога, даровавшего ему исцеление».
Рассказывал нам некто из отцов, что когда он был в Константинополе, случилось ему увидеть такое удивительное зрелище. Был некий христолюбивый муж, звавшийся Христофор[303], состоявший на военной службе во дворце, в схоле* так называемых протикторов* который в течение всей недели находился во дворце, ничего не вкушая до захода солнца. Когда же приходил вечер, съедал сухой хлеб и размоченные бобы, и этим одним довольствовался, нисколько не принимая, как это делают многие, приправленной пищи. Одежду же имел изнутри власяную*, а снаружи, чтобы укрыться от внимания многих, носил роскошные одежды. И после того как уходил, шел к некоему серебряных дел мастеру и брал с собой три кошелька: один — с номисмами[304], другой с симисиями[305], другой — с тримисиями[306], и, таким образом, один в заточениях и в темницах всю ночь раздавал нуждающимся. Так однажды ночью, придя в каливу* одного брата, просил дать ему благословение. И когда толкнул его, чтобы он встал и принял, тот ничего не отвечал. Когда вновь с криком толкнул его, тот не отвечал и не слышал. Тогда ощупав и узнав, что он скончался, пошел в некую харчевню, расположенную близ того места, и постучав, просил хозяина принести ему огня и сосуд воды, чтобы обмыть брата, дав хозяину тримисий. И пойдя с хозяином харчевни, обмыл его. Затем снова пошел в швейную мастерскую, взял полотно для погребения, дав за него цену. Таким же образом принес и сандалии, и свечи, и приготовил к погребению, как подобало, зажегши свечи и положив ему на грудь монету для тех, кто будет хоронить, говорит умершему: «Встань, брате, и дай мне о Христе любовь». И тот, сев, приветствовал его и снова лег, и почил. Хозяин же харчевни, видя это, объятый дрожью, удалился и от страха остался как мертвый. Он и рассказал многим это удивительное чудо.