Был некий иудей в Константинополе, ремеслом стеклодел. Имел он жену и сына. Сына своего он послал учиться грамоте в школу близ большой церкви. И случилось, что у сосудохранителя Святой Софии имелось много остатков от Святой Трапезы за небольшое время, и он послал неких к учителю, чтобы тот послал детей потребить лишнее из Святого Возношения. Ибо в обычае было так делать. И вот, когда пришли дети, последовал за ними и мальчик-иудей, и поскольку они задерживались, учитель отпустил всех детей. Ибо было время трапезы. Пришел и иудей-стеклодел из мастерской к себе домой в обеденное время и, не найдя своего сына, говорит своей жене: «Где ребенок?» Она же, видя, что его нигде нет, начала спрашивать соседей. И когда пришел ребенок, сказала: «Почему опоздал, дитя?» Он же говорит: «С ребятами и я пошел в большую церковь, и хорошо там ел и пил». Отец же его, выслушав это, сильно был взбешен, но тогда смолчал. А после обеда взял мальчика в мастерскую и, узнав от него совершенно определенно, что он имел в виду — что съел Причастие в церкви, разгневавшись, бросил его в печь и, закрыв дверь, вышел, и убежал, и скрылся. Ибо был полдень. Мать же его, движимая Богом, приходит в мастерскую, узнав, что взбешен на него отец, и заглянув в отверстие в дверце, услышала голос ребенка из печи и, взломав дверь, вошла и нашла своего сына в огне, и открыв, вытащила его из печи и говорит: «Кто тебя бросил в печь, дитя?» Он же говорит: «Отец мой». И говорит она ему: «Как же ты не сгорел в огне печи?» Он же говорит: «Жена порфироносная вышла ко мне, и дала мне воды, и сказала: "Ничего не бойся"». Она же, пораженная, взяла его и пошла к святейшему патриарху Мине, и пришед, поведала ему о происшедшем. И просила, чтобы ей стать христианкой вслед за своим сыном. Патриарх же, услышав, подивился и отвел жену и сына к боголюбивейшему и христолюбивейшему императору Юстиниану и рассказал ему об этом чуде. А боголюбивейший царь повелел привести иудея, отца мальчика, и склонял его стать христианином. А поскольку он не согласился, повелел бросить его в печь, говоря: «Там ты сжег своего сына». Жене же повелел стать монахиней, ребенку — чтецом; и патриарх сделал так. И все прославили Бога, творящего великие чудеса во спасение рода человеческого, коему слава и сила ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Комментарии
Гл. 3….в схоле (εν τή σχολή) — Схолы — военные подразделения, во множестве находившиеся на территории дворца (см. след, комментарий), или же помещения дворца, предназначенные для этих войсковых частей.
Гл. 3… .так называемых протикторов — Προτίκτωρ (= προτέκτωρ [Sophocles]); у Скарлата Византия: προτήκτωρ (= protector) — член имперского отряда телохранителей. «Входящий во дворец, — пишет Византий, — видел целые сонмы (λύκους) воинов, разнообразнейших по вооружению и одежде, которые составляли так называемые "схолы" (σχολαί). Среди них — так называемые доместики (δομεστικοι) и протикторы (προτήκτορες), главным образом телохранители (σωματοφύλακες) властителя, которые охраняли автократора. Смотри же, как описывает их со своим искусством Синезий: "Где найдешь таких копьеносцев? Некое воинство, избранное от воинства. Все рослые, со светлыми густыми волосами, всегда умащена голова, и лицо ясно. С золотыми щитами и копьями, которыми мы знаменуем царя, как исходящими лучами — увы! — изображаем солнце"» (Σκαρλάτιος 1851. Т. III. Σ. 87–88).