Блаженный и святой монах Марк, основавший славный монастырь неподалеку от церкви святого мученика Агафоника, расположенной в этом богохранимом граде Константина, рассказывал, что: «Некий монах-иерей рассказывал мне, что: "Отправился я из древнего [города] Рима в сию царицу городов, и приплыли мы на некий остров. И поскольку дул встречный ветер, мы провели на нем много дней. Однажды, когда я сошел с корабля и прошел небольшое расстояние, вижу вдалеке очертания нагого человека. Я, быстро побежав, приблизился к тому, кого увидел, и услышал голос, говорящий: «Если ты хочешь, человек Божий, увидеть меня, ничтожную, и даровать твои молитвы моему смирению, брось мне одну из твоих одежд — ибо женщина я и нагая, как видишь, и недопустимо для твоего священнического совершенства смотреть на это». Услышав это, я снял и бросил ей одну из моих одежд. Она же, взяв, повернулась к востоку, преклонила колени и, встав, протянула руки к небу и громко произнесла: «Слава Тебе, Господи Иисусе Христе, Сыне и Слове Божий, исполнившему желание недостойной рабы Твоей и удостоившему меня увидеть Твоего иерея». Произнеся такую молитву и обернувшись ко мне, она поклонилась, и я сделал также. И мы, помолившись, сели. Я говорю ей: «Откуда ты, госпожа моя, и как ты здесь оказалась, и сколько прошло времени, с тех пор как ты поселилась на этом острове?» Она же отвечала: «Я, честный отче, из греческой земли, из города Лариссы, дочь бедных родителей. Они скончались и оставили меня сиротой, но один правитель сжалился надо мной и взял меня в свой дом. Он вырастил и заботливо воспитал меня, как собственную дочь. Когда же я пришла в меру возраста, этот христолюбивый человек, имевший единственного сына, выдал меня за него замуж, не погнушавшись моей бедностью и незнатностью. После заключения брака, родственники и друзья моего мужа ежедневно упрекали его, говоря: "Что это сделал твой отец? Неужто нигде не нашлось [тебе] жены, равной нам по знатности?" Он отвечал: "Что бы ни сделал для меня святой мой отец — мне по душе. Потому что он ее вырастил и понял, что она весьма благородна и прекрасна, и он предпочел не богатство или знатность рода, но добродетель, угодную Богу. И он дал ее мне [в жены]". Но хотя он и отвечал так родственникам, они не переставали попрекать его. А я, видя, что родственники и друзья каждый день попрекают его, говорила ему: "Побойся Бога, человече. Позволь мне уйти в монастырь и возьми себе жену, равную тебе, известную и знатную". Он же говорил: "Я ни во что не ставлю их болтовню, и мне по душе то, что сделал для меня мой отец". Но даже если он отвечал так и мне, и им, они не переставали болтать и уничижать его. Я же, видя, что все так его оскорбляют, захотела бежать, что и сделала. Встав ночью, в тайне ото всех, я бежала в одиночестве, ничего не взяв с собой, если не считать того, что на мне было надето. И придя на берег и найдя корабль, взошла на него, и, поскольку Бог мне путеводительствовал, приплыла на этот остров, не зная, что я беременна. И удивительную вещь я должна возвестить тебе, человече Божий: как я здесь [ни] страдала и ни голодала, и едва набирала трав, которые помогали мне в прокормлении моей несчастной плоти, — младенец жил и рос в утробе моей. Но могущество Божие и дивные чудеса Его кто исповесть? И когда прошло девять месяцев я родила мальчика, и отрезав часть одежд, которые были на мне, я завернула его в них. И по неизреченной милости Бога, Который все совершает и переустраивает как Он хочет и соизволяет, я вырастила сына. Ему теперь почти тридцать лет, он наг, как и я, и каждый день со мной, воспевая Богу, направляя помыслы к небесам и созерцая Божественные красоты. Каждый день я умоляла Бога, чтобы помиловал мое смирение и послал иерея исполнить над моим сыном таинство святого крещения. И Он не презрел моего смирения, но послал тебя, Своего служителя, исполнить мое желание. Итак, прошу твою святость, честный отче, пойти на корабль и принести твое священническое одеяние и святой Хлеб, чтобы просветить моего сына, и совершить святую литургию, и удостоить нас причастия честного Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа. И вот еще о чем прошу твое благоговение: принеси хитон, чтобы одеть моего сына после святого крещения, и не объявляй никому о нас. Я подожду тебя здесь, пока ты не вернешься, чтобы вместе отправиться к моему сыну». Выслушав это и сотворив поклон, я отправился на корабль. И никому ничего не сказав, захватив свою запасную одежду и хлеб для таинства, пошел [обратно]. Найдя ее там, где оставил, я услышал: «Теперь, если повелишь, отче, мы отправимся к рабу твоему — моему сыну». Когда мы подошли, он, завидев издалека мать в одежде, а вместе с ней и меня, спрятался в зарослях кустарника. Мать, подойдя, сказала ему: «Что ты делаешь, дитя? Разве я не говорила тебе каждый день: "Молись и проси Господа нашего Иисуса Христа, чтобы Он послал пресвитера окрестить тебя"? И вот, услышав твою молитву, Он послал тебе Своего иерея, чтобы исполнить твое желание. Итак, выйди, дитя, и поклонись пришедшему просветить тебя». Он, выслушав [это], вышел и поклонился мне. Когда и я поклонился ему, мать его сказала мне: «Если повелишь, пойдем к источнику, чтобы ты просветил его». Идя за ней, мы пришли к источнику. И совершив оглашение и исполнив все остальное чинопоследование, я окрестил его во имя Отца и Сына и Святого Духа. И когда совершил я Божественное тайноводство, они оба причастились Пречистого Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа. После завершения [таинства], когда мы немного поели того, что я принес, говорит мне сия блаженная: «Ради Господа, когда ты прибудешь с Богом в Константинополь, если захочешь рассказать то, что Господь показал тебе, рассказывай, скрывая название острова, чтобы, узнав, не прибыл кто-нибудь и не нашел нас: ведь тридцать лет мы не видели людей, кроме тебя одного». Когда она сказала это, сотворила поклон и испросила вместе с сыном молитв, они отправились вглубь острова. Я, заплакав и поклонившись Богу, творящему дела странные и преславные, им же несть числа, и хранящему промышление о тех, кто всем сердцем ищут Его и соблюдают заповеди Его, вернулся на корабль. И никому ничего не говорил до тех пор, пока не приплыли в этот великий город"».
27. О женщине, найденной на острове вместе со своим сыном