Когда, вольно оставив Божии заповеди, мы устремились ко греху[460], тогда и Бог попустил, чтобы мы были преданы свиньям. Потому мы и лишены были Святых Мест по праведному суду Божию: когда град Иерусалим и все окрестные земли оказались под властью персов. Тогда-то и произошло в Иерусалиме дело удивительное, достойное быть описанным, о котором узнав не от одного, но от многих, достойных веры, мы решили запечатлеть на пользу любящим девство и чистоту. Когда враги захватили город и сотворили убийство многих десятков тысяч, наконец вошли они и во Святое Христово Воскресение, и в прочие священные места, в которых многие бежали; и кого находили, нещадно закалывали, оставляя в живых лишь красивых юных отроков и непорочных дев. Итак, захватив многих, персы наконец в безопасности пировали по домам и влекли дев на погибель. Вот тогда-то одна некая агница Христова и истинная Его невеста, видя происходящее ежедневно растление дев, и переживая то же, что Давид, сказавший: видех неразумевающая и истаях[461], — истаяла себя голодом. Ибо пятнадцать дней не принимала пищи — и, непрестанно пребывая в слезах и воздыханиях, расточала остаток телесных сил. А была она очень красива, почему и захвативший ее был знатным среди персов. И он склонял ее к разврату через других дев, ей же и самый звук был отвратителен. А другие девы предались ястию и питию, и претерпели позор растления, и склоняли ее к тому же. Она же, со слезами стеная, укоряла их. Узнав об этом, захвативший ее, был взбешен, но покуда щадил ее, ради красоты тела. Однажды, пируя с другими персами, он был подвигнут диаволом на страсть к ней, и повелел ей прийти и сидеть с ним за трапезой. Итак, слуги привели ее ее силой. И сев, ничего не принимала от яств. Когда же завершилась трапеза, разгоряченный большим количеством вина и тягой к разврату, оставив всех, склонял ее лечь с ним. А поскольку она не соглашалась, придя в ярость, нанес ей столько ударов, что она уже не ощущала их. Принуждая ее согласиться с нечестивым замыслом, — а она нисколько не принимала его, — берет ее в тот же вечер и приводит в одну из стенных башен и ставит ее на крыло башни, спрашивая, согласится ли с его намерением. И поскольку она снова с презрением отвергла, и самый звук был ей противен, охваченный некой безжалостностью, обнажив меч, начал чрезвычайно мучить ее. И с каждым ударом склонял ее к позорному разврату. И поскольку святая дева благочестно оставалась при своем намерении, то он, нанеся ей множество ударов мечом и всю окровавив, в конце концов задал ей тот же вопрос. И, получив от девы подобное прежним исповедание девства, велит своим слугам сбросить ее с крыла вниз. Что и было сделано в сей же час. И таким образом, мужественно подвизавшись, она предала свой дух Богу, получив от Него венец исповедничества.
459
Изд. по другой рукописи: Nissen 1938. S. 371-372; Mioni 1951. P. 88-90; рус. пер. других версий этой новеллы см. в настоящем издании гл. 14 в собрании Ниссена и гл. 7 в собрании Миони.
460
В издании Пасхоса запятая стоит так, что слово «вольно» относится ко второй части придаточного предложения — ко глаголу «предали», тогда как в издании Миони оно в равной степени может относиться и к деепричастию «оставив».