Однажды брат в Скиту был борим демоном блуда. И он, тяжко одолеваемый, пошел и рассказал об этом старцу. И говорит ему старец: «Пойди в Октодекат, что в Александрии, и побудь над усыпальницей отцов, и скажи: "Боже Фомаиды мученицы, помоги мне и избавь меня от блудного искушения", и я уповаю на Бога, что Он избавит тебя от этого искушения». Брат же, заручившись молитвой и заповедью старца, идет в Октодекат. И он сделал так, как повелел ему старец. И, возвратившись в Скит, он припадает к ногам старца и говорит ему: «Божией помощью и твоими молитвами, владыко, освободился я от блудной брани». Отвечает ему старец: «Как ты освободился?» Говорит ему брат: «Только сотворил двенадцать поклонов и возлег на усыпальницу и уснул, как приходит одна девица и говорит мне: "Авва, авва, прими это благословение и ступай с миром в свою келью". И, взяв благословение, я тотчас ощутил облегчение от брани, и понял, что освободился. А что это было за благословение, я не знаю». И говорит ему старец: «Вот такое дерзновение имеют пред Богом подвизающиеся ради целомудрия».
Дады — это порт на Кипре; рядом с ним есть монастырь, называемый Филоксеновым. Некие монахи посетили его и нашли там одного монаха, родом мелитинца, по имени Исидор. И видели, что он непрестанно плачет с громким воплем, а когда все упрашивали его немного передохнуть, никто не смог его убедить, но всем он говорил: «Я многогрешен, таких не было никогда, от Адама до сего дня». А когда они сказали ему: «Поистине, кири авва, никто не безгрешен, кроме одного Бога», — тот отвечал: «Поистине, братья, не нашел я у людей греха, который я сотворил, ни в писаных рассказах, ни в устных. Если же вы думаете, что я сам себя оговариваю, послушайте о моем грехе, чтобы и вы обо мне помолились. Когда я был в миру, у меня была жена, христианка и богобоязненная, а я придерживался учения Севира[468]. И, придя однажды домой, я не нашел своей жены, но мне сказали, что она ушла в соседнюю церковь причаститься. Как только услышал я это, побежал, чтобы воспрепятствовать ей, но обнаружил, что она уже причастилась и возвращается в мой дом. И когда она пришла, я схватил ее за горло, и заставил извергнуть святую частицу Причастия, и, схватив, швырнул ее сверху вниз, и она упала в грязь. И тотчас я увидел, как на то место спустилась голубка и подхватила святую частицу. И спустя два дня вижу я некоего эфиопа, одетого в лохмотья и говорящего мне: "Я и ты приговорены к одному и тому же мучению". И я говорю ему: "Кто ты?" Отвечает мне тот эфиоп: "Я — тот, кто ударил по ланите Творца всех, Господа нашего Иисуса Христа, в час Страстей Его", — и тотчас исчез. Потому-то, братья мои, не могу я прекратить плакать».
Пришли некие к авве Кириаку, пресвитеру лавры Каламон, что на святом Иордане, и старец рассказал им, говоря, что: «Случилось мне однажды увидеть во сне некую Жену, величавую и одетую в багряницу, и с Нею двух мужей, священнолепных и почтенных, стоявших вне моей келье. И я понял, что Жена — это Владычица Госпожа Богородица, а мужи, что с Нею, — святой Иоанн, Предтеча и Креститель, и святой Иоанн Богослов. Итак, я вышел и просил Ее войти и сотворить молитву в моей кельи, но Она не согласилась. А я настаивал, умоляя Ее долгое время и говоря: "Да не буду я отвергнут, смиренный и посрамленный", и многое другое. И когда Она увидела, что я усиленно прошу, ответила мне, говоря: "У тебя в келье — Мой враг, и ты хочешь, чтобы Я вошла?" И сказав это, Она ушла. А я, проснувшись, начал скорбеть, и размышлял: "Может, я помышлением согрешил против Нее? Ибо нет в моей келье никого, кроме меня одного". Итак, после долгого раздумья я не нашел, чтобы я согрешил против Нее. И поскольку я видел, что снедаем великой скорбью, то, встав, взял книгу, чтобы почитать и чтением отогнать скорбь и помыслы.
469
См. прим. к новеллам в собрании Ниссена, на слова: «.. .слово Нестория, хулившего Всесвятую Марию...» (1).