Об оклеветанном чтеце
(70.1) Дочь <некоего> пресвитера в Кесарии Палестинской, павшая девственница, была подучена соблазнившим ее оклеветать некоего городского чтеца. И когда уже стала заметна беременность, на расспросы отца сказала на чтеца. Пресвитер же, поверив, сообщил епископу. Епископ же составляет совет клира и велит позвать чтеца. Обсуждаемо было это дело. На вопросы епископа чтец не отвечал. Ибо о том, чего не было, как сказать? (70.2) Раздраженный, епископ сурово сказал ему: «Не сознаешься, жалкий и несчастный, и исполненный нечистоты?» Отвечал чтец: «Я сказал, что не делал этого. Ибо я неповинен и в помышлении о ней. Если же хочешь слышать небывшее — я сделал». Когда он это сказал, то схватили чтеца. Тогда, придя, он просит епископа и говорит ему: «Итак, поскольку я преткнулся, повели мне взять ее в жены. Ибо и я более не клирик, и она — не дева». (70.3) И отдал ее чтецу, предполагая, что юноша расположен к ней, и иначе не может расторгнуть связь с ней. И юноша, взяв ее и от епископа, и от отца, передает женской обители, и просит тамошнюю диакониссу сестер подержать ее до родов. Итак, спустя немного времени настали дни ей родить. Предстоял час расплаты, стенания, родовые муки, труды, адские видения. А плод не выходил.
(70.4) Прошел первый день, и второй, и третий, и восьмой. Жена от боли беседуя с адом, ни ела, ни пила, ни спала, но взывала, говоря: «Увы мне, окаянной, бедствую я, оклеветав того чтеца». Пришед, говорят отцу. Отец, боясь, что обвинят его, что он оклеветал, молчит еще два дня. Девица не скончалась и не родила. И поскольку не вынесли ее криков подвижницы, побежав, сообщили епископу, что: «Признается такая-то, крича уже несколько дней, что оклеветала чтеца». Тогда посылает к нему диаконов, и объявляют ему: «Помолись, чтобы родила оклеветавшая тебя». (70.5) Он же ни дал им ответа, ни открыл свою дверь, молясь Богу с того дня как вошел. Приходит снова отец к епископу. Творят молитву в церкви. И так и не родила. Тогда, встав, епископ пошел к чтецу и, постучав в дверь, вошел к нему и говорит: «Евстафий*, встань, развяжи, кого связал». И тотчас, как чтец преклонил колени с епископом, родила жена.
Возмогло его моление и неотступность в молитве и обличить клевету, и проучить клеветницу. Чтобы мы научились быть настойчивыми в молитвах и знать их силу.
О брате, жившем с ним [170]
(71.1) Итак, немного сказав о жившем со мной в юности брате, окончу речь. Я знал его долгое время, что он ни ел по страсти, ни постился по страсти. Как я думаю, он победил страсть к деньгам, более того — тщеславие. Довольствовался тем, что есть, не украшал себя одеждами, будучи презираем, благодарил, подвергался опасностям ради искренних друзей, терпел искушения бесовские тысячу раз и больше. Так и в один из дней бес предстал ему и сказал: «Согласись мне согрешить хоть раз, и тотчас что бы ты ни сказал мне в этой жизни, принесу тебе».
(71.2) И снова, в другой раз, борясь с ним на протяжении четырнадцати ночей, как он мне рассказывал, и сбивая с ног, ночью голосом обратился к нему, говоря: «Не поклоняйся Христу и не приближусь к тебе». Он же, отвечая, сказал: «Ради этого Ему поклонюсь, и безмерно прославлю, и поклонюсь, ибо тебе это совсем не нравится». Сто шесть городов прошел, в большей части из них и жил, искушения от женщины милостью Божией не имел даже во сне, кроме брани. (71.3) Трижды, когда он имел нужду в пище, ему приносил ангел. В один из дней, в глубочайшей пустыне, не имея ни крошки, нашел три теплых хлеба в милоти. В другой же раз — вино и хлебы. В другой еще раз голос сказал ему, что: «Ты нуждаешься. Пойди же и возьми у того-то хлеб и елей». И придя к тому, к кому голос послал, говорит ему: «Ты такой-то?» И отвечает тот: «Да. Повелел тебе некто взять тридцать модиев хлеба и двенадцать ксестов елея». (71.4) О таковем похвалюся[171] *, каков он был. Я знал, что он часто плакал о мужах, терпящих нужду, и все, что имел, отдавал им, кроме плоти. Знал я, что он плакал и о впадающих в грехи. Слезами он к раскаянию привел павшего. Он как-то мне признавался: «У Бога просил никого не поражать, особенно из богатых и дурных, чтобы дали мне что-нибудь в нужде».