58. Но призываю ваше единомыслие, благословенные рабы Христовы, простить моему ничтожеству и словесной немощи, дерзнувшему записать из многого малое о том, что видел и слышал о жительстве старца. Был он целомудрен, тих, нестяжателен, воздержан, кроток, любезен ко всем и весьма и сверх меры сострадателен.
59. Таковы, о избранные в достояние рабы Христовы, жизнь и подвиг святого отца нашего Георгия Кипрского, и таковы события и кончина благочестного и боголюбивого его жительства, и погребение. Я же что сотворю, грешный и жалкий, который в скором времени оказался недостоин его сообщества? Ибо вот истинно на мне исполняется слово Господа, говорящего: Еда могут сынове брачнии плакати, елико время с ними есть жених? Приидут же дние, егда отымется от них жених, и тогда постятся[268]. Ибо поверьте мне, честные отцы и братья, что при жизни его о многом он не говорил, что оно есть на земле; если же и постигало меня искушение или скорбь, то, только встречал его, все тотчас как губкой стиралось от меня и оставался я в полном спокойствии. Теперь же, после кончины его, одно за другим искушения, и непрерывные скорби, и невыносимые мучения на мне постоянно, и даже до смерти. Но часто молитвами святого отца выстаивал так, как будто бы он направлял, по образу сожигаемых[269], перенося находящее на меня с благодарением, воспевая все время, что за грехи наши не по мере согрешений мы наказаны. Ибо, если бы хотел Бог воздать нам наказанием за содеянное, то недостойны были бы мы жизни. Если же, живописуя благочестивый образ жительства святого отца, себе будем стяжать пощения, бдений всенощные стояния, источники непрестанных слез, терпение в искушениях, одним словом — будем вспоминать стойкость и терпеливость добродетельного и ангельского его жития, то восприимем благое упование.
60. Но прошу и молю ваше единомыслие, честные отцы и братья, простите мне, ничтожному, что дерзко и бесстыдно умоляю вас, чтобы предстательствовали за меня, грешного и наималейшего раба вашего, во имя любви и ради благоутробия Божия. Ибо всеми низкими страстями, запрещенными от Господа, измучена, и больна, и изъязвлена окаянная моя душа. Итак, справедливо доведенный до жалости достойного и многоразличного порабощения губительными страстями, припадаю к вашему единомыслию, благословенные рабы Христовы, чтобы как достойные врачеватели душ научили меня каким-либо признакам смирения, в котором жизнь, и свет, и радость, и мир, а также тому, что есть неуничижение ближнего. Ибо в этих двух добродетелях, как я думаю, все обетование нашего достоинства и Царствие Божие. В смирении наступает любовь к Богу и в неуничижении ближнего — к нему любовь. Наипаче же, возлюбленные, венец всех благ, ваши богоугодные молитвы и мольбы к Богу за меня, страстного и неключимого раба вашего, возносите усердно, чтобы через вас, благоугодных рабов Христовых, и я, недостойный, улучил свободу от страстей и вместе с вами удостоился Небесного Царствия Бога нашего. Ему слава вовеки. Аминь.
Комментарии
1.. .. так называемую лавру Каламона — Лавра Каламона основана между 452 и 470 гг., как утверждает Веле (VailM 1899-1900. Р. 519), и была преуспевающей и 20 лет спустя (Acta Theognii episcopi Beteiloe // An. Boll. 10 [1891]. P. 85, 86). Название означает, согласно сноске в «Житии св. Стефана Савваита» в AS, на которую ссылается An. Boll. (AS, Julii III. P. 544, annot. b), — «тростниковая» (κάλαμος — камыш, тростник), а согласно игумену Даниилу — «доброе обителище, пристанище» — καλή μονή, поскольку имеется предание, что на этом месте Святое Семейство «ночлег створиша» на пути в Египет. Лавра расположена недалеко от Иордана, а именно в южной части долины Иорданской, близ Мертвого моря и недалеко от Лавры св. Герасима, разделяющей с ней предание о стоянке Святого Семейства на пути в Египет, название которой она усвоила со временем (Bittns 1994. Р. 48). В лавре Каламона — не очень удачно — началась монашеская карьера Кирилла Скифопольского («...проболел шесть месяцев тяжкою болезнию в лавре Каламоновой» [Kyrillos 1929. Р. 216.25-217.1; рус. пер.: ПП. Вып. 3. С. 19]). Ее посещал Иоанн Мосх, и она упоминается в «Луге Духовном» (26; 46; 163). Лавра реконструировалась при императоре Мануиле Комнине, как сообщает Иоанн Фока, посетивший ее в ХП в. Он сообщает также, что посреди лавры находится «пространный зал с труллом», а рядом — другой малый храм, где имеется икона Богородицы, источающая благовоние и производящая чудотворения (Иоанн Фока 1889. С. 22 (= PG 133, 952-953); рус. пер.: Там же. С. 52). В настоящее время эта лавра известна под названием Kasr-Hadjla (.Palmer 1993. P. 69).