После ухода персов Модест обращается в Тивериаду, Тир и Дамаск с просьбой о средствах на реставрацию церквей Иерусалима, разрушенных персами. Эта сторона его деятельности наиболее известна; она вызывала восхищение современников. Антиох называет его новым Веселеилом (изготовитель скинии Господней [Исх 31:2]) и Зоровавелем (Антиоха монаха послание к Евстратию; PG 89,1428А). Имп. Ираклий после возвращения, будучи удовлетворен восстановлением Иерусалима, утверждает Модеста патриархом Святого града (Flusin 1992. Т. II. Р. 17), хотя вернуть былое величие разрушенным постройкам и восстановить в полной мере богослужение при Святом Гробе он был не в состоянии. Другая сторона деятельности Модеста была связана с тенденцией монахов покидать пустыни и скрываться в городах и их окрестностях (см. PG 89,1425А). Монастырь Хозива после колебаний был занят вновь, как это видно из текста жития (гл. 35), — игумен, возвратившийся из Аравии с несколькими монахами, поселился в гостинице монастыря в Иерихоне, и только по настоянию братии возвратился в монастырь. В случае же оставления монахами обители монастырская жизнь в ней часто уже не восстанавливалась. Модест пытался противостоять этой тенденции, заботясь о том, чтобы часть монахов вернулась в пустыню. Определенных результатов он достиг: Большая лавра, а также и другие монастыри стали вновь обитаемы.
Модест, по слухам, скончался от яда 17 декабря 630 г. Место Иерусалимского патриарха оставалось вакантным до избрания св. Софрония в 634 г. (Антиох Стратиг 1909. С. 66.3-5; Flusin 1992. Т. И. Р. 141-142; 176). Память «Модеста, воссоздавшего Иерусалим» празднуется Иерусалимской церковью в вербную пятницу, вместе с Иоанном Милостивым (Garitte 1958. Р. 186-187), а согласно палестино-грузинскому календарю — 17 и 18 декабря (Garitte 1958. Р. 110-111).
18. ...отрекшись от врага, и всякого служения ему, и всей гордыне его, и всех дел его — Чин отречения (άπόταξις) от диавола и сочетания (σύνταξις) Христу, включающий эту формулу, содержится уже в древнейшем евхологии Барберини (Barberini Sancti Marci), отражающем константинопольскую доиконоборческую практику. В этот евхологий он списан в Италии с подлинника времен св. патр. Германа (около 730 г.). Вот текст этого чина: «После "Аминь", соблечену и отрешену [без обуви] крещаемому, обращает его [, если взрослый он,] священник на запад, горе руци имуща и глаголет трижды: "Отрицаюсь сатаны, и всех дел его, и всего служения ему, и всех ангелов его, и всей гордыни его"» (Арранц 1979. С. 54). Указанный евхологий содержит и этот, и более полный патриарший чин, являющийся, по-видимому, более древним, поскольку общий чин в древних рукописях сохраняет еще множественное число. Что касается самой формулы отречения, то она существовала уже по крайней мере к началу III в., о чем свидетельствует, например, Тертуллиан: «...из сего явствует неоспоримо, что это [зрелища] — суть дела сатаны (pompa diaboli), от которого мы при крещении совершенно отреклись. Стало быть, того, что мы тогда прокляли, нам не должно уже искать ни нашими деяниями, ни нашими словами, ни нашими взорами, ни нашими помышлениями. А при том нарушить обещание наше не то же ли самое, что сокрушить крещение?» (Tertullien 1986. Р. 282.23.6-284.1; рус. пер.: Тертуллиан 1847. Ч. И. С. 153-154).
Надо отметить, что напоминание в наставлении монахам о формуле крещального чина неслучайно. Как утверждает Пальмер, в данную эпоху уход в монастырь обычно совпадал с решением принять крещение, так что катехумен отождествлялся с новоначальным и монашеская жизнь рассматривалась как некий род реализации крещального обета (Palmer 1993. Р. 329).
18. ...чтобы пощадила Его несказанная благость люди Его и помиловала достояние Его (ср. Иоиль 2:17) — Цитаты из прор. Иоиля нередки в монашеской литературе этого времени. Например, более явно звучит цитата из Иоиля в «Исповедании» монаха Антиоха (PG 89, 1856А), а также в другом его произведении: «Плачьте священники, служители алтаря! Опустошена вся земля. Плачьте, священники, служители Господни, говорите: "Помилуй, Господи, народ Твой, не предай наследия Твоего на поругание, в притчу для народов, чтобы не сказали: Где Бог их?"» (Antiochus Monachus. Pandectae scripturae sacrae [Homiliae]; PG 89, 1764). В контексте времени эта цитата звучит довольно однозначно, а именно — в непосредственной связи с грядущим нашествием персов, которое ставилось в один рад с такими событиями, как вавилонское пленение, и воспринималось как неизбежная кара за грехи народа и исполнение того, что предначертано (προγράφεται) в ветхозаветных пророчествах (см. например: Ibid.; PG 89,1428). Также см. в «Пленении Иерусалима персами в 614 г.»: «Не плачу о мирском царе и его народе, а плачу я и рыдаю о верующем народе, о том, как предал Свою паству Всевышний, держащий на Своей ладони весь мир, и покинул Он Свой народ за его грехи» (Garitte 1960. Р. 3.12; рус. пер.: Антиох Стратиг 1909. С. 2.28-31). Данная цитата отражает также апокалиптические настроения времени. Катастрофа, которой было нашествие персов (а вернее, как пишет Флюзен, «это больше чем катастрофа, это позор» [Flusin 1992. Т. И. Р. 10]), пленение святого Древа Честного и Животворящего Креста, патриарха и народа воспринималось как начало конца. Отсюда призывы ускорить течение (гл. 47). Прекрасно дает это ощутить один из отрывков произведения Стратига, который, в силу его ритмической выразительности, лучше привести по-гречески: «Διό ττονησαμεν, παρακαλώ, ώδε μικρόν, ϊνα μη κολασ^ώμεν εκεί πολύ, άγονισώμε^α προσκαιρόν, ϊνα μη βασανισ^ώμεν αιωνίως. Ό χρόνος μικρός, η δε κρίσις μακρά. Τό τέλος εγγύς, και ό φόβος πολ ύς, και ό λύων ούδεις, και ό σπεύδων νικφ (Посему потрудимся, прошу вас, здесь немного, чтобы не быть наказанными там много.